Читать «Двадцать седьмая...» онлайн - страница 9

— А где третью зажигать нужно: в "голове", или в "ногах"? И для чего вообще-то свечи зажигать? Разве лампочка в люстре меньше свету даёт?

— Не знаю…

— Ну, вот! "Не знаю", но настаиваю на трёх свечах… Может, двух хватит? Или одной? Не знаете? Если зажечь свечи "крестом" в "голове" — душа в рай не попадёт, если в "ногах" — в ад направится! — врал напропалую и ждал уличения во лжи, но никто "ловить" не собирался.

"Благословен бог наш всегда, ныне и присно и во веки веков"! — "аминь" вторить некому, поэтому "аминь" пропускал. Грешил: "омен" — "истина", значит. Такими словами договорились начинать всякие службы в православии, а я, хотя и в малом, отходил от правила и грешил.

Через какое-то время, когда в комнате собрались друзья и подруги убитого, прекратил чтение и, обратившись к старой "контролёрше", что требовала огня от трёх свечей, сказал:

— Пламя свечи — всего лишь индикатор присутствия души покойного в этом месте: колеблется пламя — тут она, с нами, ровно горит свеча — освободившейся от тела душе нет до вас дела, нет её тут, в иных мирах пребывает. Скучно ей с вами — хотел добавить "дураками", но мгновенно вспомнил, где я и чем занят…

Как и глубоко расстроил молодёжь рассказом о душе убитого — не спрашивал! Было отчего скорбеть присутствующим: душа не видит их печали!

Ни поправок, ни возражений из прочитанного из Псалтири от друзей-студентов не последовало: в институте никто не читает лекций по мистике и прочим общепринятым заблуждениям.

Часа полтора читал легко и свободно. Удивился:

"это ж надо! Ни малейшего изменения в голосе! Что за явление!? Неужели…" — что псалмы могут привлечь душу усопшего на место, где читается Псалтирь — верить не хотелось

Чтение слушала красивая девушка в чёрном одеянии. Как и положено в траурные моменты. Догадался: "невеста"…

Тогда-то и заметил: "что такое!? Читаю "святое писание", думаю не о святом и не сбиваюсь в чтении!? И легко так читается! Даже сказал бы "в удовольствии", но какое быть "удовольствие", когда перед тобой в гробу лежит красивый парень? И мысли, далёкие от "святости момента" припёрлись: "два дела одновременно делаю! Хотя и не Цезарь, тот, говорят, мог в одно время четырнадцатью разными делами заниматься, но и то, что появилось — много"! — "…дивчина женой не стала, а вдовой — вот вам, пожалуйста! Почему так!? И войны нет, а убитый — вот он… И как далее жить будет? Любила-то этого, а вдруг нужда заставит связаться с другим!? Будет жить с одним, и вспоминать другого? Или забудет? Такая жизнь хуже смерти! Ну, убили бы какую-нибудь никчемность, какого-нибудь уголовного паразита — так это слёзы одного сорта, или их нет, а то ведь убит хороший парень! И пьяному "педерасту со связями", что оборвал жизнь человеку, присудят предельно малый срок по статье "убийство по неосторожности". Если к тому пьяная сволочь на суде покаянным голоском промемекает магические для судей слова-заклинания "не хотел убивать" — глядишь, прямо в зале суда сволочь и освободят из-под стражи!

Ценность наша: никто и никогда не говорил ранее, и впредь не ожидается: