Читать «Конница Бехтерева» онлайн - страница 10

Алексей Смирнов

Конечно, желателен стаж, опыт работы, потому что молодежи таких вещей не спускают. И уж совсем опасно напиваться на дежурстве, потому что ночами по городу рыщет хищный и безжалостный ночной дозор, то есть линейный контроль. Так произошло с нашим реаниматологом, который уже на дежурство пришел, наступая себе на галстук. И лег спать. И его выгнали, потому что он еще не заработал себе права спать.

Большинство предпочитает половинить процесс. Немножко на работе и немножко после. Или побольше после.

Лично я предпочитал вообще после, потому что мучился угрызениями совести. В Писании все это оговорено: «Будешь бежать, когда никто не гонится за тобой». Полдня приходилось ужасно страдать, изображать озабоченность и говорить, что идешь в Администрацию. Вместо Администрации я шел на лестницу, восходил к чердаку, стоял на площадке и курил, пока не приходили курить мои пациенты.

Однажды, помню, я отпросился уйти пораньше, к зубному врачу. Меня нехотя отпустили. Я убежал, как лань; очутился в каком—то далеком магазине, с запасом поправил здоровье и сел в автобус, чтобы ехать на вокзал. Я за городом работал. Но я позабыл о привычке местных автобусов кружить и петлять. Через пять минут меня, разморенного и потрясенного, привезли обратно к воротам больницы, откуда уже валом валили мои сослуживцы.

Они затолкались в автобус, обрадованно увидели меня и ничего не сказали, только смотрели во все глаза и нехорошо улыбались. Я втягивал голову в плечи, кутался в шарф, и у меня торчал только нос, очень жалкий и дерзкий.

Дебаркадер

Врач УШЕЛ.

Нет, не так. Все намного тоньше и толще.

Врач УШЛА.

Я сидел пятым в очереди, и дверь открылась, и врач УШЛА. Куда — никто не знал; она выплыла не то дебаркадером, не то дирижаблем. Мерно покачивая задубелыми жировыми напластованиями, она удалилась в страну вечно закипающего чайника.

Я попытался подсчитать изменения, случившиеся в детской поликлинике в эпоху национального проекта здравоохранения. Насчитал три штуки.

Во—первых, зачем—то сняли древний плакат с коровой и стихами: «Кады—мады, неси воды, корове — пить, тебе — водить».

Во—вторых, в регистратуре установили компьютер. Теперь—то уж прежнему распиздяйству не бывать. Раньше подходил и получал свою Клинопись, а теперь хрен. Сначала ты покажешь документы, потом регистраторша набьет все в компьютер, вылезет распечаточка—талон, а уж потом она пойдет за Клинописью.

Регистраторша одна, тут уж или — или. Фонды не резиновые: либо талон, либо напарница. Сидит с лицом непроницаемого дятла, ее пальцы в деловитой судороге дрожат и зависают над каждой буквой, потом тюкают.

В третьих, конечно, бахилы. Пять рублей. На что бахилы, если с утра идет чудовище, в шубе—пальто, без бахил, на работу? Распространяет тлен самим фактом своего появления, топочет уличными тумбообразными ножищами—сапожищами? С порога торгует солями из Мертвого моря, с порога же советует пить при гнойном отите абстрактную траву?