Читать «Огонь и дым» онлайн - страница 49
M. A. АЛДАНОВ
Генералу Деникину приписывали в свое время следующую фразу: «Я не пойду ни налево, ни направо, а прямо в Москву». Фраза остроумная, но политического смысла она не имела. Весь вопрос был именно в том, как надо идти в Москву: направо или налево. Русские люди решают этот вопрос эмпирически. Пробовали направо — в Москву не пришли. Путь налево конечно, вернее. Но во всяком случае надо, надо найти общий и верный путь: отнюдь не все дороги ведут в далекий Римъ
Эрих Людендорф
О lux Dardaniae, spes о fidissima Teucrum!
Передо мной двухтомная книга Эриха Людендорфа, носящая простое название: «Воспоминания о войне (1914–1918 г.г.)». Что-то грозное, могучее и тяжелое надвигается с ней на читателя; это «германский милитаризм», нашедший воплощение в человеке.
Никому неизвестный полковник в августе 1914 г. один на автомобиле подъезжает к форту Льежа и приказывает гарнизону сдаться. Озадаченный гарнизон сдается без выстрела. Смелый полковник получает ответственное назначение. Через два года он становится диктатором четырех империй, с безграничной властью и безграничной популярностью; а еще через два года он вынужден бежать в Швецию из Германии, доведенной им до разгрома и революции. В этой судьбе есть бесспорно что-то Шекспировское. И, разумеется, к книге шекспировского героя подходишь с некоторым интересом, даже если этот герой — бывший человек. В данном же случае насчет последнего обстоятельства существуют, как известно, сильные сомнения. По крайней мере значительная часть немецкой прессы — да и не одной немецкой — утверждает, будто Людендорф — герой не только прошедшего, но также будущего времени.
Книга знаменитого германского генерала — не защитительная речь человека, потерпевшего жизненное крушение. Это с одной стороны обвинительный акт — против тех
Во что верит и что любит генерал Людендорф, сказать, пожалуй, не так легко. Официальная формула его мировоззрения, разумеется, классическая, и никакого интереса она не представляет: Gott, Koenig und Vaterland — в буквальном русском переводе, сделанном при Николае I, — Бог, царь и отечество. Но если подойти к ней поближе, то трудно постигнуть связь, соединяющую Людендорфа с каждым звеном этой трехчленной формулы.
К Богу бывший диктатор, по-видимому, достаточно равнодушен. Сам Бисмарк на старости лет что-то твердил в покаянном духе о своем запутанном счете с Господом, счете, на котором, по его словам, тяжелым пассивом лежать восемьсот тысяч убитых на войне людей. Этой цифрой теперь никого не удивишь, и Людендорфа, разумеется, всего менее. Но он до покаянной фазы еще не дошел и, вероятно, никогда не дойдет. Совесть у него голубиной чистоты и ему от Бога никакой амнистии не нужно. Не в пример прочим благочестивым Kriegsherr'ам, Людендорф имя Господне произносит не часто и, даже когда дело доходить до цветов красноречия обычной военно-писарской словесности, «немецким Богом» аргументирует мало и неохотно. Не распространяется он и о своем богомолии. Только в одном месте «Воспоминаний» рассказывает о посещении церкви, причем немедленно из области религиозно-философской переходит в сферу военно-политическую, описывая, как ему было приятно услышать немецкое церковное песнопение на чужой земле, — дело происходило в Ковне. Вообще очень ясно чувствуется, что Бог сам по себе и генерал-квартирмейстер Людендорф тоже сам по себе. Если Вильгельм II говорил о Господе совершенно так, как генерал-майор может говорить о генерал-лейтенанте, то Людендорф не устанавливает между собой и Провидением ни дружеского сотрудничества, ни непосредственной субординации.
