Читать «Житие Иса. Апокриф» онлайн - страница 6
Александр Мазуркин
— Если хочешь — поговорим с рабами, — с сомнением почесал за ухом каменщик. Теории он предпочитал практику, не зная классического положения об их взаимосвязи.
— До полуночи еще далеко — поговорим. Хотя вряд ли они будут откровенны — слишком дорого для рабов это удовольствие.
4
Учитель привык к разным ароматам Благословенной земли, но когда рабы стали рядом, его шатнуло: от них действительно пахло не розами. И рубища расползались на острых выступах их плеч. При свете факела они казались особенно заспанными, нечесаными и стихийно-бородатыми.
«Какой же зверинец в этих шевелюрах!» — мелькнуло и погасло в мозгу — гость устыдился своих мыслей. Хозяин усмехнулся, словно уловил мимолетную мысль Иса, — он был неплохой физиономист. Рабы смотрели тупо, отчужденно. Сестра хозяина, приведшая их, зажгла еще одну смолистую ветвь и приблизила огонь к попятившимся рабам.
— Здесь высоко, осторожней, — торопливо предупредил Ис.
И все-таки — они разные! Куг — черноволос, Улук — рыж. У обоих, это Ис рассмотрел с трудом, голубые глаза. И если у Улука брови были тяжелы и размашисты, как широкий удар кисти при работе маслом, то над Кугом словно поработали акварелью. Впрочем, у каменщика не возникало подобных ассоциаций — ему до них не хватало нескольких тысяч лет.
— Рассказывай, — на непонятном Ртепу языке обратился Ис к сумрачному Улуку.
— Что рассказывать? — спросил тот, оценивающе взглянув на незнакомца, заговорившего на его родном языке.
— Все, что помнишь и знаешь.
— Слушай. И разреши сесть. Мне и товарищу.
Ис кивнул, остановив жестом вскочившего хозяина:
— Я разрешил.
Ошеломленный каменщик принял это как должное. Видимо, короткие выступления лучше удавались гостю.
— Слушаю, — поудобней устроился Ис.
Улук не принял подачки — начал медленно на языке Благословенной земли, на языке Ртепа. Потом разошелся, стал всматриваться в прошлое, почувствовал интерес собеседника. Особенно четко виделся конец пути…
Их сводили на берег по двум широким, связанным вместе шершавым доскам. Идущие были привязаны к одной веревке, которая, как ветвь, делила их на левых и правых. До сходен они прошлепали босиком по обжигающей палубе мимо спущенного паруса, лежащего под единственной мачтой — темной, как кожа невольников, что привозили с юга из-за песчаного пояса. Потом ступили на доски, ведущие с борта на берег. Доски пружинили в такт шагам. Покачивались на ленивой зыби длинные рулевые весла, да и сам полувытащенный на песок корабль покачивался — высокая корма оставалась на плаву. Вразнобой торчали с бортов другие весла, на них по двое на каждое во время плавания налегали гребцы.
Набег закончился. Пираты свели добычу на берег. Теперь — торг. И — в новый набег щипать Империю. Их — гребцов-невольников — взяли на имперское судно. Улук не осуждал пиратов — каждый работает как умеет! На корабле? Нет, не роптали — строптивых вздергивали на мачте.