Читать «Гений Умирает Дважды» онлайн - страница 165

— Ну что у тебя тут? — ввалился Мишка в комнату. — Кого «мочить» будем, еканый мамай?.. О-о, это хорошо! — увидел он недопитую бутылку. — А говорил, не за этим зовешь… — В следующий миг Малахай увидел деда Арона, который что-то по-прежнему бубнил с экрана. — А это что?..

— Что-то я заболтался, — словно отвечая ему, сказал Штихельмахер. — Тем более что главное уже сказано… Итак, окончательный итог. Мой прибор не имеет аналогов в мире. Но у нас в стране, а в Институте и подавно, сейчас нет денег, поэтому я боюсь, что его попросту за бесценок продадут за бугор. Даже не его, а идею… А потому я хочу довести его до относительного совершенства и сделать так, чтобы польза от него была в первую очередь России, а потом уже всему остальному человечеству… Итак. Судя по тому, что кто-то добрался до этой кассеты, меня уже нет в живых. Ну а раз так, прежде чем перейду непосредственно к техническому описанию прибора, я хочу пару слов сказать для своего внука, Бориса Иванова… — дед скривил губы в насмешливой гримасе. — Надо ж, как судьба распорядилась: Штихельмахер-Иванов… Прямо анекдот…

— Слышь, Берий, я не просек базара, — Малахай был искренне удивлен.

— Погоди! — остановил его Борис.

Дед нечастно с ним разговаривал и при жизни, а тут вдруг с того света…

— Внучок! — седой носатый Арон Абрамович говорил едва ли не с библейской торжественностью. — Мы с тобой никогда друг друга толком не понимали. Это нормально и объяснимо: отцы и деды, или там как-то иначе, неважно — это не нами придумано и так будет всегда. Главное, что нам этого и не отменить… Итак. Главное, пойми, в другом… Борис, пойми: о том, что каждый из нас представляет, судят не по тому, чего мы хотим, даже не по тому, что мы хотим и собираемся сделать, а по тому, что мы делаем и что уже сделали. И в жизни недостаточно замечать грехи других и разглагольствовать о том, что можно было бы сделать, — нужно делать самому. Это сказано про тебя. Если ты способен исключительно только пьянствовать, так не осуждай других за то, что они тоже допускают какие-то ошибки и имеют какие-то слабости. Знаешь, для меня самые неприятные люди в Библии — это фарисеи, которые, к слову, тоже были семитами, то есть те, кто требует от других праведной жизни, в то время как сами не являют собой образец добродетели… Но это все так, к слову. Я знаю, Боря, ты меня всегда осуждал, что я живу в этой стране, а не уезжаю в Израиль. Ты был уверен, что там ты будешь жить в свое удовольствие и в ус не дуть. Да только, Боренька, в этой жизни просто так дается что-то очень немногим…

В дверь опять позвонили. Борис был так увлечен обращением к нему деда, что, забыв о своих страхах, кивнул через плечо Малахаю:

— Открой!

Малахай направился в прихожую.

— Ты не можешь понять, Боря, что я не мог выехать в Израиль по самой простой причине, — пытался растолковать свои взгляды дед. — Это здесь я — еврей, там я всегда был бы русским. Улавливаешь?.. Да, русские, в том числе и твой папаша, очень своеобразный народ, который почему-то вознамерился вымирать… Но это мой народ, Борис, это мои земляки, которых я люблю и уважаю. Мне, скажу тебе, стыдно за тех евреев, которые занимаются здесь только одним — бессовестно грабят и обирают Россию, русских, других россиян. И я хочу, чтобы простым русским людям, людям других национальностей, которые спасли меня, когда я умирал от голода во время войны, жилось лучше, потому что они этого заслуживают… Впрочем, я думаю, ты этого никогда не поймешь. А потому я тебе приведу другой довод, с которым ты согласишься и который тебя проймет. В Израиле всеобщая воинская обязанность, которая касается, кстати, и женщин. И там от службы уклониться невозможно, это у нас от армии можно «откосить». И пришлось бы тебе служить со своим брюхом и ленью где-нибудь в оккупированных районах…