Читать «В дни поражений и побед» онлайн - страница 16

Аркадий Гайдар

– Чай есть? Ну хорошо, дайте мне чего-нибудь закусить поскорее, потому что мне скоро бежать по делам.

Все уселись за стол. Старухи болтали. Агорский с жадностью ел жаркое. Эмма разливала чай и напряженно думала: «Сверток верно большой, в карман френча не войдет, должно быть в пальто». – И в голове уже мелькал план.

Тучи сгустились, послышался далекий еще отзвук грома.

– Мама! – громко сказала, вставая, Эмма. – Сейчас пойдет дождь, пожалуй белье замочит в палисаднике.

– Ах ты, боже мой! правда, беги скорей, Эммочка, и тащи сюда.

Эмма торопливо вышла. Вот и вешалка, вот и одежа; она торопливо ощупывает карманы, один из них оттопыривается от плотно засунутого свертка. – Здесь!

Она быстро срывает свое пальто, Агорского, прихватывает чей-то чепчик и бежит к плетню.

– Николай! Коля!

– Здесь.

– Держи! Уноси все скорее, – бумаги в кармане.

И перебросивши изумленному Николаю всю груду одежи, она быстро подбегает, распахивает калитку и, схвативши кое-как с веревок белье, бросается в комнаты. В ту же минуту капли крупного дождя забарабанили по крыше.

Юрий Борисович морщится, – придется переждать дождь.

Через полчаса гроза прошла, но стало уже совсем темно:

– Ну, я пойду, – сказал Агорский, вставая.

Едва сдерживая волнение, следит Эмма за тем, как направляется он к вешалке. И слышит оттуда через минуту встревоженный голос:

– Марья Сергеевна, вы не брали моего пальто?

– Нет, – удивленно отвечает та.

Агорский быстро выбегает на пустую улицу… Но кругом темно, тихо, ничего не видно и не слышно.

Воры скрылись.

XIV

Запыхавшись, порядком измокший, бежал Николай со своей увесистой и – главное – неудобной поклажей. Инсценировка кражи, повидимому, удалась как нельзя лучше.

Вот и курсы, но отчего там сегодня так темно? Должно быть электричество наверху попортилось.

Он постучал в крепкую дубовую дверь. Сначала отворилось небольшое окошечко, и выглянувшая голова спросила: «Кто идет?» – потом зазвенела цепь, дверь приоткрылась, и он вошел.

«Странно! – подумал Николай, – почему это на посту не курсант, а красноармеец хозкоманды».

Он пошел наверх, по лестнице, но в обширном помещении было тихо и темно. Ничего не понимая, он спустился вниз и спросил у часового:

– Где же курсанты?

– А где же ты был? – ответил удивленно тот. – Уже два часа, как курсы уехали на фронт.

У Николая опустились руки.

– Да они еще должно на вокзале, – прибавил тот, – на товарном, кажись.

Тогда Николай кинул свою поклажу с криком: «Сдайте каптеру!» – сам, как сумасшедший, сжимая сверток, помчался по темным улицам.

Он бежал версту, другую, третью, потом подлезал под вагоны, стукался о буфера и сцепы… Вот эшелон!

– В котором вагоне комиссар?

И сразу натолкнулся на Сергея.

– Николай! Наконец-то ты!

– Сережа! Вот… – задыхаясь говорил Николай и подал сверток. – Где Ботт?

– Ботта нет, он с другой половиной курсов уезжает под Жмеринку с Киева-пассажирского.

Они живо развернули синюю обертку свертка и при свете свечки увидели кипу приказов и карту с полной дислокацией частей Украины.

«Ого! – удивленно подумали они, – это – важная штука».

Паровоз загудел к отправлению. Сергей быстро схватил трубку полевого телефона и надавил вызывной клапан.