Читать «Дальняя родня эльфов» онлайн - страница 9

— В мое время даже в Европе не было ничего подобного, — молвил синьор Томпсони.

Так в жизнь Мэри Джейн ворвались перемены.

Синьор Томпсони написал кому следует, и в концов все устроилось так, что через несколько недель Мэри Джейн должна была исполнять ведущую партию в оперном театре «Ковент Гарден».

И она поехала в Лондон учиться.

Лондон с его уроками певческого мастерства оказался куда лучше, чем город в центральной Англии с его страшными машинами, и все же Мэри Джейн не была свободна и не могла отправиться жить у края болот, как ей хотелось. И она по-прежнему стремилась избавиться от своей души, но не находила никого, у кого бы не было собственной. Однажды: ей сказали, что англичане не пойдут слушать ее, если она будет называться просто мисс Траст, и спросили, какое имя она бы предпочла.

— Я хотела бы называться Жестоким Северным Ветром, — сказала Мэри Джейн. — Или Песней Тростника.

Но ей объяснили, что это невозможно, и предложили стать синьорой Марией Россиано, и Мэри Джейн тотчас дала согласие, как покорилась она, когда ее увозили от викария; Мэри Джейн по-прежнему очень мало знала о том, почему люди поступают так, а не этак.

Наконец настал день выступления, и это был зимний, холодный день.

Синьорина Россиано вышла на сцену на глазах переполненного зала.

И запела.

И в ее песне слились воедино и прозвучали все устремления и порывы ее души. Души, которая не могла отправиться в Рай, но могла только поклоняться богу и понимать тайны музыки. И вот тоска Мэри Джейн вплеталась в эту итальянскую песню, подобно тому, как перезвон овечьих колокольчиков несет в себе бесконечную тайну холмов. Тогда в душах, что собрались в этом переполненном зале, возникли мысли о великих временах, — воспоминания, которые, казалось, уже давным-давно были мертвы, но при звуках чудесной песни снова надолго ожили.

И странный холод разлился по жилам тех, кто слушал синьорину Россиано, словно все они стояли на краю унылых болот, обдуваемые Северным Ветром.

И некоторых эта музыка заставила печалиться, некоторых — сожалеть. А некоторым подарила неземную радость, а потом — совершенно неожиданно — ее мелодия с протяжным стоном унеслась прочь — совсем как зимние ветры, которые покидают болота, когда с юга приходит Весна.

Так закончилась эта песня, и великая тишина окутала весь зал подобно туману, негаданно вторгшись в окончание легкой беседы, что вела со своим приятелем Селия, графиня Бирмингемская.