Читать «Исцеляющее безумие: между мистерией и психотерапией» онлайн - страница 36

– Да нет, отлично. Вы мне льстите.

– Спасите ее, – вдруг сказал он. – Я не знаю, как. Но если у вас этого счастья много – поделитесь им. Господь воздаст.

Я вздрогнул.

И тогда раздались шаги по дорожке, к нам шла Паола.

** **

Мы пошли с ней смотреть на камень.

Следующий срез был готов: стреле осталось, наверное, пять миллиметров. Они оба выросли, и стрела, и всадник. Конь и берег слегка расплылись, но кто на них теперь смотрел.

– Давай немного пройдемся.

– Давай.

– Что отец?

– Он мне очень понравился.

– Мне тоже.

– А ты что делала?

– Мне приснился сон, что я стала бургомистром в городе воздушных пузырей.

– И что ты там делала?

– Ничего, старалась не коснуться подданных.

– Это, наверное, скорее был мой сон, но попал к тебе по ошибке.

– Ах, извините.

– Ничего.

Мы замолчали. Я был растерян, в том совершенно идиотском состоянии, как во сне, когда совершенно необходимо бежать, но не получается сделать даже шага. Паола сорвала яблоко, откусила его и отбросила.

– Что там?

– Червячок. Представляешь, вот я живу, а во мне живет червячок безумия.

– Слушай, а ты в детстве не играла в пугалки?

– Это что?

– Кто кого сильнее испугает.

– А, ты вот что про меня думаешь. Я сама над этим задумывалась. Надо же мне было отцу все это рассказывать. Думаешь, я такой подросток с комплексами мести за то, что сама же не делаю?

– А почему нет? Это всегда стоит иметь в виду, когда пытаешься что-то понять.

– Ну вот. Поэзия исчезает.

– Ах, как мне тебя жалко.

– Да мне и самой не жалко. Ну, что ты дуешься. Давай поговорим начистоту. Что ты думаешь, ну, честно?

– Что ты очень талантливая, но полная дура с этим твоим Сатиром, камнем и маминым проклятием, которых нет давным-давно, но ты за них зачем-то держишься, и посвящаешь этому жизнь. Что ты застряла на этом в лучшем случае из-за красоты образа.

– Ну и что тогда?

– А то, что покажи мне сейчас вокруг хоть что-нибудь некрасивое. Давай! Попробуй посмотреть хоть куда-нибудь, где бы не было десяти красивых линий, очертаний, цветов. Ведь это же бесконечно! Подумаешь, море!

– Ты во всем прав, – сказала она мне. – И это ВСЁ не то. Я не знаю, как тебе это объяснить. Вот у тебя когда-нибудь была женщина?

– Ну, была.

– А было так, что когда ты с ней расстался, потом прошло время, и ты опять с ней встретился; и тогда ты увидел, что то, что тебя когда-то, еще совсем, может быть, недавно, страшно волновало – вот там, ее фигура, или ее слезы, или еще что-то – все это стало тебе абсолютно безразлично? Было такое?

– Да.

– Так вот и у меня, понимаешь? Ведь это же ужасно просто. Особенно ясно на примере любви.

– Да, да, это-то я понимаю. Это прекрасная, величественная картина, я называю ее: «Так страсть взмахивает крыльями и улетает от объекта». Но ты-то что имеешь в виду?

– Да то же, что ты! У меня страсть теперь в другом месте.

– А что, если это просто дракон захватил твою душу?

– Ну так что ж! Так тому и быть. Потому что если я еще и против себя пойду – что у меня останется?

И тогда я развел руками и сказал:

– Ничего.

Потом она остановилась и погладила меня по щеке:

– Ты очень хороший, Пьетти.