Читать «Особенности народного миросозерцания в свете историофилософии Николая Бердяева» онлайн - страница 5

Развивая мысль о противоречивости «русской души», Бердяев писал о своеобразном совмещении в ней идеи государственности и свободы. «Русский народ с одинаковым основанием можно характеризовать, — подчеркивает философ, — как народ государственно-деспотический и анархически-свободолюбивый, как народ, склонный к национализму и национальному самомнению, и народ универсального духа, более всех способный к всечеловечности, жестокий и необычайно человечный, склонный причинять страдания и до болезненности сострадательный». Такое сочетание Бердяев объяснил своеобразием истории России, в которой совмещались и царство политического деспотизма, и свобода нравов, «широта жизни». Своеобразный инстинкт свободолюбия Бердяев связывал с особенностями русского христианского сознания. Бердяев поэтому сознание русского народа представляет как противоречивое единство идей государственности и православия.

В одном из своих «Воскресных писем» («Что такое Россия?») Вл. Соловьев отмечает, что первый вопрос миросозерцания народа раскрывается в определении того, что является его сущностью. Сущностью народа, согласно Вл. Соловьеву, является то, «во что он верит, как он понимает предмет своей веры и что он делает для ее осуществления». Русский народ принадлежит к семье христианских народов. Однако русское христианство, как известно, отлично от западноевропейского в различных его формах. Православие, воспринятое Русью от Византии, включает в себя принцип, чуждый западному римско-католическому типу духовности — этический элемент (единство канона и закона, «симфония властей»).

В 1051 году киевский митрополит Иларион создает свое великое произведение «Слово о законе и Благодати». Используя известный в патристике сюжет о соотношении Ветхого Завета (Моисеев закон) и Нового Завета (Христова благодать), он противопоставляет их и выводит различные принципы общественного устройства — «закон» как подчинение силе, внешнему принуждению, и «благодать» как внутреннее нравственное и свободное урегулирование взаимоотношений между индивидами и народами. Киевская Русь, по мысли Илариона, как раз и является обществом, основанным на «благодати».

Падение Византии значительно усилило в сознании русского народа идею исключительности Московской Руси, которая мыслилась в качестве последнего оплота истинной (православной) веры. Идея инока Филофея о «Москве как Третьем Риме» представляла русский народ хранителем православной традиции, ответственным за моральное спасение мира. Данная теория абсолютно не имела политического аспекта и не толкала Русь к экспансии или православному миссионерству. В ее основе была убежденность в духовном приоритете русского народа, в его способности к нравственному преодолению несовершенств мира.

Христианство как таковое — религия свободы. Божий человек (Богочеловечество) не является рабом, ибо сознательно творит добро. На эту сторону христианства, наиболее последовательно отраженную в православной традиции, указывали русские мыслители и богогловы от

Илариона до Бердяева. «Сущность веры христианской в том и заключается, — писал Бердяев, — что отвергается возможность свободы вне Христа: только Христос делает нас свободными, вне Христа рабство и принуждение». Но свобода в православии в отличие от католицизма и его модернизированных форм адресована не индивиду, а общности (Собору). «Дух соборности присущ православию, — подчеркивал Бердяев, — и идея соборности, дух коммюнитарности, есть русская идея».