Читать «Литературная Газета 6319 ( № 15 2011)» онлайн - страница 122

Напишут наши имена!

И вот когда всякие «аrtисты» получают госпремии за дикие перформансы, понимаешь, что прогноз этот был чересчур оптимистичен. Из пророчества Пушкина, к сожалению, не сбылось ничего: самовластие никуда не ушло – место царя и КПСС уверенно заняли ЕдРо и НАШИ.

Так, может, Россия действительно ещё не «вспряла ото сна»? Может быть, это и есть просто ужасный сон?

Пробуждение будет горьким. Зато оно вернёт ни с чем не сравнимое чувство реальности и свободы… Остаётся только найти средство ущипнуть себя побольнее и наконец очнуться, чтобы вырваться уже из этой шизореальности…

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Чего не слышим

Cовместный проект "Невский проспект"

Чего не слышим

ПЕТЕРБУРГСКИЙ НАБЛЮДАТЕЛЬ

Андрей СТОЛЯРОВ

О ситуации в современной российской литературе можно высказывать разные мнения. Но понять особенности нынешнего литературного бытия можно, только назвав факторы, которые формируют сейчас российский культурный ландшафт.

Эти факторы, на мой взгляд, вполне очевидны.

Фактор первый: Прощай, любимая книга!

Текстовая культура, то есть культура, опирающаяся на книгу, всегда была принадлежностью весьма узких специализированных элит – религиозных, научных, управленческих, творческих.

Массовый характер её был порождён двумя обстоятельствами.

Во-первых, европейская модернизация, начавшаяся в XIX веке, потребовала хотя бы начального образования от множества людей, вовлечённых в этот процесс: мгновенно (конечно, в историческом смысле) появились широкие слои населения, умеющие читать и писать.

А во-вторых, та же модернизация, в частности внедрение массового производства, резко удешевила как сам способ издания, так и средства доставки печатной продукции к потребителю. Газеты и книги стали доступны возникающему среднему классу.

Газеты начали синхронизацию массового сознания и привели к появлению общества – совокупности образованных, думающих людей, способных квалифицированно обсуждать возникающие проблемы, а книги, в свою очередь, через этикетирование персонажей начали формировать стереотипы социального поведения. Литературоцентричной в те времена была не только Россия. Во Франции колоссальными тиражами расходились романы Дюма, Бальзака, Эжена Сю. Вся Германия зачитывалась Гёте и Шиллером. А в провинциальной Англии на почтах выстраивались длинные очереди – читатели жаждали скорее получить продолжение очередного произведения Диккенса.

Вот эта текстовая эпоха, судя по всему, завершилась. На смену ей идёт эпоха аудиовизуальной культуры, которая, несомненно, удобнее для восприятия. Ареал литературного текста схлопывается. Блогосфера, представляющая собой стенографию устной речи, даёт пользователю не меньше эмоций, чем остросюжетный роман. Более того, она даёт ему сопричастность к чужим высказываниям, спонтанную трансперсональную общность, чего ни один роман сделать не в состоянии.

То есть литература опять становится уделом специализированных элит и вряд ли в ближайшее время сумеет вернуть себе прежнее положение.