Читать «Мама! Не читай...» онлайн - страница 74

— А ко мне никто не приходит, — не отрываясь от книги, пробормотала я.

— Как? А родители?

— Они уехали.

— Куда?

— Отдыхать.

— Как это? Ты тут лежишь, а они уехали?

Я подняла непонимающие глаза на глупую тётю.

— У них же были путёвки! — четко, почти по слогам попыталась объяснить я. — Что ж, пропадать, что ли, путёвкам?

— А-а, путёвки! — протянула докторша насмешливо. — Ну, тогда, конечно! — и ушла, пробубнив что-то про «странных родителей». Царапнула она меня тогда по сердцу, ой, царапнула. Но я себя быстро успокоила: меня в подземелье имени Короленко бросили, что ли? И что я — маленькая? Всё нормально, всё правильно...

А из больницы меня не очень-то хотели отпускать, пневмония была тяжёлой. Но уже через неделю я начала так ныть, что повергла своего лечащего врача в сомнения: стоит ли меня держать, если я от тоски и слёз перестану выздоравливать?

— Ну, ладно, — постепенно сдавалась она. — Давай полечимся хотя бы дней двенадцать.

В общем, мы с ней сторговались.

Один раз меня таки навестили! Очевидно, что по требованию отдыхающих родителей брат всё-таки вынужден был приехать. Но он просто «отбыл номер»: посидел, равнодушный, как всегда глядя куда-то мимо меня, а часто — на часы. Помолчал. И очень быстро ушел. Выполнил мамино поручение.

Собственно, вот к чему вся эта история... Когда меня забрали из больницы, и я вернулась к себе домой, то оказалось, что Мурочка, вполне освоившись в нашей квартире, позволяет себе повышать на меня голос. Я не помню, почему, из-за чего, о чём мы говорили или спорили, я помню лишь своё бесконечное удивление от того, что эта душка, эта киска-птичка-рыбка вдруг довольно-таки громко и резко что-то мне говорит. Мур-мур-мурочка? Такая всегда тихая и пушистая? Она, оказывается, во как умеет! Да ещё как бы вроде в моём доме... Что ж, я это запомнила. А ведь она была все лишь три месяца замужем за моим братцем.

Эпизод второй. На даче, через год после их свадьбы.

Я выросла патологической чистюлей и не могла лечь спать, не сделав водных гигиенических процедур, что в условиях дачи без душа и горячей воды, было, прямо скажем, непросто. Надо было согреть полный чайник, а потом в тазике с помощью ковшика мыться уж как получится. Апропо замечу: странно, но из всей семьи только я страдала «гигиеничностью». Больше никто не грел чайники к ночи. Мурочка тоже этого не делала... Так вот, я опять и снова, видимо, раздражала всех. Потому что у меня не получалось вытворять всё это бесшумно. А проделывать такие манипуляции пока все не ушли спать, и есть риск, что кто-то сунется на кухню, в которую даже дверь была прозрачной и без замка, было бы странно, не так ли?

Я старалась сделать вечерние гигиенические процедуры как можно тише и быстрее, а потому ставила полный чайник ещё до того, как Сашка с Мурочкой (мы какое-то время жили за городом втроём) уходили в комнату спать. И тут же слышала насмешливо-недоброжелательный голос Муры:

— О! Пошла готовить плацдарм, чтобы тазами греметь.

— Эй, ты! — вторил ей брат. — Достала на самом деле! Потише, будь любезна, греми тазом. В том числе — своим.