Читать «Мама! Не читай...» онлайн - страница 145

Именно так меня воспитывала мама. Не точно этими словами, разумеется, но по сути это и было её жизненное кредо — в публичном исполнении и в воспитании дочери. Рефлексия в степени, помноженная на чувство вины... тоже в степени. Интересно, а сама-то она испытывала подобные чувства? Или персонально в меня подобное вдалбливала? Раньше я думала, что мама сама мучилась всю жизнь от непосильного бремени психологического самотеррора, но теперь я совсем в этом не уверена... Уж больно много в ней лицемерия и лжи.

В общем, номер с Карнеги тоже не прошёл. Не было мне спасения...

Я снова взмолилась о помощи: как назойливая муха, умучивала родных-близких просьбами помочь мне найти врача. Представляю, как я им надоела и до какой степени они меня возненавидели... Правда, мне было настолько плохо, что я этого даже не замечала и не очень про это думала. Наконец, папа через свои журналистские связи нашёл мне какого-то титулованного и известного даже в Америке психотерапевта. Это светило меня лечило. Я к нему пошла с надеждой... которая в очередной раз не оправдалась. Он пытался делать что-то вроде сеансов психоанализа, после которых я не чувствовала ничего. Ничего нового. Ни легче, ни понятнее, что со мной происходит, не становилось. Ещё доктор навыписывал мне кучу лекарств, которые я принимала точно по схеме. Как мёртвому припарки! Кроме побочных эффектов, не было ничего вообще. Я ездила к доктору много раз, он вёл со мной пустые беседы, изменял дозы препаратов, брал весьма немалые деньги — и всё. Потом, поняв, что ничего не получается, он практически в этом признался в последнюю встречу. И намекнул, что не видит смысла в продолжении нашего дальнейшего общения. Это при том, что мне не стало легче ни на грамм. Но он не постеснялся взять с меня денежки и за этот прощальный визит.

— Он сказал, что у вас депрессия? — спросила меня моя доктор-спаситель спустя много лет, когда я рассказала ей эту историю.

— Нет.

— Странно... Это же было очевидно. А как фамилия его, говорите? — я называю фамилию якобы известного в Америке психотерапевта. — Первый раз слышу, — покачала головой моя спасительница — доктор наук, профессор, один из лучших специалистов института имени Сербского.

А тогда кошмар продолжался. Иногда, вроде, становилось легче, и я снова начинала надеяться, пытаться жить, общаться с людьми, куда-то ходить. Потом всё опять летело в тартарары. Так наступил ужасный, кошмарный, страшный 97-й...

Месяц за месяцем я пыталась научиться жить с тоской, болью и отчаянием. Жить надо! Алиса ещё не выросла! Я ей нужна! Я внушала себе это каждый день, я твердила это, как таблицу умножения. Надо жить, надо жить, надо хотя бы ещё немного пожить!