Читать «Любовь, Цивиллизация, Всевышний» онлайн - страница 29

Для меня с ужасом прояснилась только одна мысль - нужно создавать новые весы, желательно в заводских условиях, для обеспечения необходимой точности, которую руками не возможно обеспечить. Кроме этого, необходимо создать практически идеальный амортизатор, который по затратам мог стоить больше, чем сам прибор. Справедливости ради нужно сказать, что экспериментаторы из лаборатории пленочной электромеханики (ПЭ), которой руководил Вячеслав Лукич Дятлов, предложили очень простой и удивительно эффективный способ амортизации, но это было позже и не решало основной проблемы.

В конце 1987 года наша лаборатория переехала в Институт математики. Было решено попытаться повысить точность измерительного моста Уитсона, с помощью которого Н. А. Козырев совместно с В.В. Насоновым производил на 50-дюймовом рефлекторе Крымской астрофизической обсерватории (КрАО) весной и осенью 1978 года астрономические измерения. Мост Уитсона я не видоизменял, а подобрал резисторы с точностью до 0,2%. Кроме этого, чтобы уйти от постоянного тока, который своим протеканием при разности потенциалов в 60В вносил нагреванием резисторов значительные случайные ошибки, я применил генератор с точностью настройки частоты 0,1% и селективный усилитель с такими же параметрами.

Зная на горьком опыте цену высокой чувствительности, я с помощью сотрудников лаборатории ПЭ предпринял все известные мне способы экранировок и устранения ошибок. Не вдаваясь в тонкости описания по существу стандартного прибора, известного в электронике более ста лет, я получил после двух лет тарировки прибор с чувствительностью на два порядка выше, чем описанный у Н. А. Козырева. После того, как прибор был создан и опробован, было решено провести эксперименты на том же самом телескопе в КрАО. В ноябре 1988 года вместе с руководителем проекта кандидатом физ. - мат. наук Егановой Ириной Аршавировной и еще одним сотрудником мы прибыли в КрАО. Но нас постигла неудача - пробыв десять дней, ни одну ночь нам не удалось поработать из-за облаков.

Вернувшись в Новосибирск, я продолжал безостановочные измерения собственных шумов моста, которые плавно флуктуировали в одном направлении в течение рабочего дня. И однажды вечером, я увидел, что перо графопостроителя подошло к нижнему краю бумаги. До конца прохода бумаги оставалось по времени минут двадцать, до конца рабочего дня - полчаса. Не хотелось и лист останавливать, и выключать прибор было жалко. Но и новый лист, рассчитанный на шесть часов работы, не хотелось ставить. Глядя в раздумье на перо графопостроителя, я мысленно попросил его ползти в другую от края сторону. И оно... поползло в обратную сторону. Я, словно под гипнозом, удивленно смотрел на датчик. Приемное окно датчика смотрело в стену, сам я видел только боковую сторону толстого алюминиевого экрана. Практически каждый день в течение двух лет я следил за этим пером, но таких "фокусов" не было. Говорить кому-либо об этом я не стал, испугавшись, что коллеги решат, что у меня от работы "поехала крыша". На следующий день я решил заставить перо "слушать" мои немые команды. Но это не произошло. Сейчас трудно сказать, почему, но я для себя решил, что разница была во внутреннем настрое, во внутреннем порыве. Поскольку наша задача заключалась в моделировании жизненных процессов, и такие эксперименты не поощрялись, даже позже о них своему руководству я не стал говорить. Был еще один раз, когда я смог заставить двигаться перо в противоположном направлении, но с учетом всех попыток процент был явно низкий. Статистики этим экспериментам я не вел. Но именно с помощью такого же измерительного моста Козырев проводил свои эксперименты по регистрации потока времени в звездных процессах! Я понял одну мысль, что МЫСЛЕННЫЕ ПРОЦЕССЫ ЧЕЛОВЕКА ОБЛАДАЮТ ОДИНАКОВОЙ ПРИРОДОЙ С ЭНЕРГЕТИЧЕСКИМИ ПРОЦЕССАМИ, ПРОИСХОДЯЩИМИ В ЗВЁЗДАХ И ПЛАНЕТАХ СОЛНЕЧНОЙ СИСТЕМЫ.