Читать «Эволюция II (главы 1-3, 15)» онлайн - страница 5

Возможно, этот крик уже был в самом начале нашего пути, четыре миллиарда лет тому назад, в первой могиле первого одноклеточного. Крик такой тщетный и такой могущественный, что он заставлял вращаться Века и виды, несмотря ни на что, или по причине всего.

Так... что же может наша Наука, совсем молодая на этом хрупком гребне маленького века в конце тысячелетий? Она может сосчитать атомы нашей могилы и забросить нас на Венеру, чтобы снова считать атомы и галактики, разбросанные как наши мечты. Она может превосходно все разрушить -- это самое великое ее созидание. Каждое из ее чудес является маленькой смертью, совершенно новой, от которой она лечит нас еще одной новой маленькой смертью -- все это так же "ново", как песчинки в Нубийской пустыне. И все же Наука была очень полезна, чтобы создать хорошо-документированные человеческие полчища, вскричавшие от отчаяния в своей переполненной тюрьме. Похоже, что Тайна находится не на этом конце: виденные через микроскоп, наши атомы бесполезны, а расщепленные в циклотронах, становятся опасными. Однако крик звучит и здесь, и здесь есть тайна, но наше расщепление не раскроет его, как обезьяна не открыла закона плодоношения, тряся дерево, даже если урожай был хорош. Но это горький урожай. В конечном счете, этот край человеческого опыта дает нам лишь "трюки" и маски -- Франкенштейна -- а не могущественную реальность, которая могла бы высвободить саму себя и открыть нам золотой плод тысячелетий.

Надо на ощупь пойти на встречу с атомами нашего тела. Надо встретиться с клетками нашего тела в шумящей ночи боли. Надо пойти туда с раскрытыми руками и цельным криком, нет другого прямого пути.

Но с помощью какой "проникающей" силы спустимся мы на дно этой физиологической ямы, столь же застывшей, как базальт, и столь же пронзительной, как невралгия? Обычно там умирают, либо надо ждать, пока не умрешь, чтобы узнать, что там.

Нет ничего более неизведанного, чем тело -- зачем лететь на Марс и Луну, когда вся вселенная там? И все тайны всех вселенных кроятся в единственной маленькой клеточке.

Только надо спуститься прямо туда.

*

* *

Есть и другой конец человеческого опыта.

Это небесный конец.

Это колоссальное непонимание.

Там тоже разворачивается панорама: все эти пылкие жизни, пораженные вспышкой света, эти трогательные и уязвимые жизни, охваченные смятением из-за жалкого состояния мира, эти непонятые жизни, потерянные в уединенном озарении, схваченные за горло бездонным пониманием, эти жизни, терзаемые крайней уверенностью в том, что могло бы спасти мир -- и руки опускаются, немощные и удрученные в толкотне -- эти жизни и жизни жгущего алмаза, неистощимого огня, поиска и вопросов, с мечом в сердце и сдержанных слез как от безответной любви, а затем леденящие рассветы, когда жизнь внезапно попадает в торжествующую Радость, и необъятный взгляд, который охватывает все жизни как недошедший прибой великого Океана -- крик существа навечно по ту сторону всех печалей и всех могил.

И бедный человек бредет во тьме и толчее, не ведая о своей собственной тайне, не сознавая того, что это жжение в его сердце, эти подавленные слезы, эти безответные первые шаги уже являются самим Ответом, который все растет и растет, без слов, без евангелий, жгучий как первый маленький огонь, что заставлял все эти Века и все эти труды и печали катиться к той неуловимой точке напряжения, где существо, одно существо наконец-то пробьет свою старую скорлупу, завладеет собственным могуществом, не круша остальных, зная собственный мир без искусственных приспособлений, любя все живущее, не накладывая никаких законов, будь то смертных или бессмертных, ибо оно будет знать то, что скрывается и зреет под всеми нашими плодотворными ошибками и ложными шагами в ночи.