Читать «Гуннар и Николай» онлайн - страница 17
Гай Давенпорт
― Твой двор ― это ферма на Фине, знаешь? Стаскивая с себя джинсы, он беззвучно выкрикнул в пустой воздух: Я ― Бэтмен.
На кофейном столике лежала новая книга, эссе о Витгенштейне, под редакцией Яакко Хинтикка.
― Который в своей частной жизни ― северный олень. Ты же бюст Витгенштейна сделал, правильно? Длинная шея и таращится. В кожаной куртке на молнии.
Трусики спущены, он пощекотал себе кончик пениса, в улыбке ― младенческая невинность. Планшет, цветные карандаши.
― Сегодня рисуем. Подтяни трусы, носки не снимай, рубашку долой. Прическа сегодня у тебя очень славно испорчена. Свет великолепный, как ты заметил. К тому же, по причинам, лезть в которые мне, возможно, не следует, ты мил и счастлив, и доволен собой.
― Я счастлив просто от того, что я здесь, Гуннар. Можно так сказать? Есть много хороших мест, Лес Троллей, моя комната дома, комната Миккеля, Ню-Карлсберг-Глиптотек и чего еще только нет, но тут ― мое самое лучшее место.
― Нас, скульпторов, время не интересует, следовательно, у нас нет языка. То, что мы с критиками говорим о скульптуре, обычно ― свиные помои.
― Картофельные очистки, сусло и пахта, сказал Николай. Я такое видел. Пробовал. На спор с моим двоюродным братом с фермы. Свиньи, знаешь ли, -разборчивые едоки.
― И прекрасные твари, к тому же.
― Полусобаки, полубегемоты.
Тебе не кажется, что я похож на старое дерево, в котором множество детей играют на ветвях, как птицы? Я пытаюсь исключить из своих мыслей все преходящее, пережить заново все, что когда-либо испытывал молчанием в молчании.
Саманта сбрасывает шаль и скидывает с ног туфли.
― Что же мы будем делать, когда ты окончишь Ариэля, и у нас больше не будет Николая, некому больше показывать очаровательный стриптиз, быть прекрасным, непристойно трепаться?
― Ну мне ведь можно будет просто так забегать, правда?
― У меня еще есть группа Корчака, отвечает Гуннар поверх жужжания шлифовального диска. Да и другие идеи у меня есть. А потом, если бы мне захотелось, я мог бы и приревновать.
Саманта целует Николая в рот.
― Я видел, говорит Гуннар.
― Я влюблен, говорит Николай.
Отлив плечом к плечу у писсуара возле Луга, уводящего к Крепости, Миккель и Николай ухмылялись друг другу с выражением чистейшего идиотства.
― Бывают дни, сказал Миккель, когда меня только наполовину возбуждает, понимаешь? Как будто я взрослый, и какого-то гормона не хватает, но большую часть дней я просыпаюсь и обнаруживаю процветающий крепкий хуй, который будет тыкаться мне в ширинку весь день, мычать что-то себе под нос и туже накачивать мне яйца. У тебя тоже так?
― Как бы не хуже.
― Сегодня у меня перегруз гормонов. Почему утки живут тройками? Два селезня и хохлатка. Один у нее запасной? Или там один селезень, а другой его приятель?
Они шли, сталкиваясь плечами, по дорожке за полковой часовней к бастионам.
