Читать «Куда глядят глаза василиска» онлайн - страница 150

Он завозился дотемна, пока дневные шумы Замка не стали стихать. Кто-то из его подданных устраивался в своих углах на ночлег, кто-то заступал на посты, гоблины в кордегардии затевали большой покер и нестройно повскакали на ноги при виде него. Он подал им знак «вольно» и, стараясь ступать неслышно, поднялся к себе.

Горел камин и две свечи у изголовья. За окном и в трубе завывала вьюга, но здесь был островок тепла и тишины. На шелковой подушке салатового цвета покоилась рыжая головка его Королевы. Она казалась спящей. Рэй сделал два бесшумных шага в комнату и чуть не упал, потому что ноги его в чем-то запутались. Нагнувшись, он некоторое время созерцал неожиданную преграду и осмысливал ее символическое значение. Вокруг его ботфорта обвилась женская сорочка из искрящегося лилового шелка.

Желая выиграть время, он огляделся. Интерьер его скромного жилища был изменен: где-то появилась вазочка, где-то — салфетка, столик накрылся скатертью и был изысканно сервирован для позднего ужина, окно скрылось за портьерой, а с потолка на цепочке свешивалась декоративная лампа из чеканного серебра, как предвестник скорых, более значимых перемен.

Он посмотрел внимательнее на женщину, лежащую в позе спящего котенка, и почему-то засомневался в том, что она спит. Может быть, его смутила тень улыбки в уголке ее рта. И эта сброшенная сорочка. Она пошевелилась, словно поворачиваясь во сне, так, что скользкий перламутровый мех покрывала раскрылся, явив ее, утопающую в его длинном пушистом ворсе, белоснежную, точно жемчужина в раковине, с долго, томительно длящимися ногами и всеми пленительными изгибами.

— Рэй, — спросила она, — ты применяешь Могущество в любви?

— Нет, — ответил он, садясь на кровать со своей стороны. — В гневе — сколько угодно, а в любви, представь, нет.

Она села, явив еще один восхитительный ракурс и, смеясь, покачала рыжекудрой головкой.

— Не верю! Разве это возможно, быть таким, как ты, без волшебства?

— Это вопрос личного престижа, рыжая Королева! К тому же, — он хмыкнул, — было бы крайне странно заниматься любовью с ножом в руке.

Солли поддела пальцем шнурок, на котором висел Лист.

— Ты, когда моешься, снимаешь его?

— Снимаю, но держу поблизости.

— Сними, — потребовала она, твердо глядя в его глаза. — Я хочу только твоей любви.

Рэй подчинился этой прихоти, положив Лист у той свечи, что стояла у его изголовья.

— Ты получишь столько любви, сколько захочешь.

Она усмехнулась, сдув со лба рыжие кольца.

— Сегодня я захочу всего, что ты сможешь мне дать.

— Это что, вызов?

— Ты помнишь, — вместо ответа спросила она, — как ты тогда набросился на меня и порвал платье?

— Сколько раз я еще должен извиниться?

— Вот глупый. Мне это понравилось.

Он метнулся к ней, стремительный и неостановимый, как тень гепарда, но она ждала этого броска, и обвилась вокруг него, как омела обвивается вокруг дуба. Она льнула к нему, как патина льнет к бронзе. Безусловно, что-то еще оставалось в ней от той, прежней Солли, что могла заниматься любовью когда угодно, где угодно и сколько угодно, но сегодня ночью это было так, словно в последний раз. Она стала еще нервнее, каждым своим дюймом отзываясь на малейшее прикосновение, она извивалась и кричала, и была ненасытна, словно дикий голодный зверь, даря ему, неутомимому, безумное, острое, ни с чем не сравнимое наслаждение каждой минутой, и он за каждую без колебаний заплатил бы жизнью. Она неистовствовала так, будто желала начисто стереть из памяти все размолвки, ссоры, разлуки и боль, уничтожить все прошлое, сгореть и восстать. Она была прекрасна, ведь он смотрел на нее влюбленными глазами, безапелляционно объявляя совершенным все, свойственное ей, и безобразным — все прочее. Дразнящий, пляшущий перед глазами бесенок, язычок огня, она заводила его все дальше в «красный коридор», и он шел за нею без оглядки на разум и без счета растраченных сил.