Читать «Актерская курилка» онлайн - страница 30

***

Блистательная балерина, замечательная актриса и милейший человек Екатерина Максимова – очень маленького росточка. Однажды ночью неслась она по Москве на своей большой машине, вдруг на середину дороги выскочил гаишник, засвистел и замахал палкой! Катя остановилась. Милиционер подошел, заглянул, как-то хмыкнул и козырнул: "Проезжайте!" "А что я такого нарушила?" – поинтересовалась балерина. "Да… ничего, – смущенно сказал милиционер, – я смотрю, что такое: машина сама едет, а за рулем не сидит никто!"

***

Лев Дуров и Леонид Куравлев пришли проведать заболевшего Борю Беленького, "отца" московской театральной премии "Хрустальная Турандот". Выпили водки, и Дуров между прочих разговоров стал рассказывать, как он студентом замечательно "показывал" животных. "Ни в жисть не поверю, – подзуживает его Куравлев, – такой серьезный артист, худрук театра!.." Дуров тут же плюхнулся на ковер и стал показывать тигра. Катается, выгибается… В это время теща Беленького внесла очередную закусочку. Внесла и ушла молча. А уж после сказала Боре: "Не люблю я твоих… артистов этих! Нормальный человек напьется и лежит. А этот – с вы-ы-вер-том!!!"

***

Борис Беленький рассказал мне, как он и один из крупнейших (в прямом и в переносном смысле!) российских пианистов Николай Петров отсматривали премьеру в Ленкоме на предмет вручения очередной "Хрустальной Турандот". К широченной спине Петрова наклоняется женщина, сидящая сзади, и обрушивает на него целый водопад комплиментов: "Вы мой любимый пианист – единственный, уникальный…" и проч. – "У меня к вам огромная просьба!.." Польщенный Петров толкает Беленького в бок, а затем оборачивается к поклоннице: "Мадам, что я могу для вас сделать?" И "мадам" открывает ему сокровенное желание: "Николай Арнольдович, ради Бога, если можно, не садитесь, пожалуйста, впереди меня – я ничего не увижу!"

***

Как-то раз Малый театр посетил Иван Полозков, бывший недолгое время лидером Российских коммунистов. Шел спектакль по пьесе Алексея Толстого "Царь Федор Иоанович". После спектакля Первый секретарь РКП зашел за кулисы, сказал актерам прочувствованную речь. "Да, – восклицал он. – Толстой – это Толстой! Великий гений Земли Русской!" Потом затуманился и поделился с труппой: "Знаете, вот лично мне так стыдно, что мы до сих пор не удосужились решить проблемы Ясной Поляны!"

***

После путча 93-го года в Москве объявили чрезвычайное положение. Радиостанция "Эхо Москвы" беседует с одним из руководителей московской милиции. "Не кажется ли вам, – спрашивает его корреспондент, – что огульное выселение кавказцев есть нарушение прав человека?" Тяжело вздохнув, высокий чин ответил: "Я вам так скажу: я не антисемит, но большинство преступлений в Москве совершено лицами кавказской национальности!"

***

В стоматологическую поликлинику, где большинство московских актеров восстанавливали попорченную временем дикцию, позвонил человек. "Соедините меня с каким-нибудь хорошим протезистом", – потребовал он. "У нас все хорошие", – сурово ответила ему пожилая регистраторша. Звонивший подумал и изменил формулировку: "Ну… дайте мне какого-нибудь… нерусского…" "У нас все нерусские!" – отпарировала регистраторша. "А мне – самого нерусского!" – повысила голос трубка. "Сейчас, – сказала дама, нажала клавишу внутренней громкой связи и провозгласила: "ЦОЙ, ЭТО ВАС!"