Читать «Игра для героев» онлайн - страница 48

Глава 7ALLES IST VERRUCKT^[1]

Она покормила меня на кухне. У нее был хлеб с добавками, поскольку чистая мука была редкостью, бекон домашнего приготовления и пиво, чтобы смыть все это дело внутрь. Я отпил немного и с усмешкой сказал:

– Значит, Эзра в свободное время варит пиво?

– Чем еще заняться... Ты что, узнал вкус?!

– Разок попробуешь – не забудешь.

Сидя напротив за обшарпанным кухонным столом, она потянулась ко мне и накрыла мою ладонь своей.

– Так много времени прошло, Оуэн. Так много...

– Да.

Я взял ее руку, поднес к губам и нежно поцеловал. Затем приложил ладонь к шее. У нее навернулись слезы.

– Ах, Оуэн, какое у тебя стало лицо! Что они с тобой сделали?

– Это первое, о чем спросил Эзра.

– Так ты видел его?

– Мельком. Искал тебя в доме Сеньора.

Я рассказал ей про Джо Сент-Мартина, и, пока рассказывал, ее лицо становилось сосредоточенным и злым.

– Он всегда был мерзким типом. Я могла бы порассказать, Оуэн, что он здесь вытворял во время оккупации.

– Например?

– Доносил на людей, нарушавших немецкие распоряжения. Например, в начале оккупации немцы требовали сдать все радиоприемники. А многие их утаивали, чтобы слушать Би-би-си. В доме Эзры приемник был всю войну. Тех, кто попадался, сурово наказывали. Отправляли на каторгу, в трудовые лагеря на континенте. С полдюжины жителей острова попали туда по милости Сент-Мартина.

– Он был доносчиком?

Она кивнула:

– Даже хуже. Но этого не докажешь.

Мы встали из-за стола и прошли в гостиную. Она подбросила дров в огонь. Я достал сигареты и предложил ей.

Она глубоко затянулась и со вздохом сказала:

– "Плейерз"... Я уж и вкус их забыла.

– Их и на том берегу пролива трудно достать. – Я закурил и спросил: – Трудно жилось?

– Почти как всегда, – пожала она плечами, – не легче прежнего. Последний год в особенности. Еды не хватало, и вообще... Грузовоз не заходил сюда уже с месяц.

– А как с тобой обращались?

– Вполне сносно. В последний год стало хуже. У нас появился новый губернатор, генерал Мюллер, как раз перед тем как папа погиб. Мне он никогда не нравился. Он – эсэсовец, и в его штабе появилось много других эсэсовцев. Не люблю эсэсовцев, никогда они мне не нравились.

– И все же этот Мюллер позволил тебе остаться, когда почти всех остальных эвакуировали еще три месяца назад, так?

– Но я теперь – Сеньор, Оуэн. Им нужен кто-то, кто бы представлял закон и власть. Немцы удивительно щепетильны в таких делах. И я им нужна, понимаешь? Знаешь, я три года училась в медицинском училище. Я помогаю Падди в госпитале. Мы им действительно нужны.

– Значит, у тебя нет к ним особой ненависти?

– Мой отец погиб под обстрелом английских крейсеров. Что ж, мне и британцев за это ненавидеть? А как ты, Оуэн? Глаз потерял. В бою, наверное?

– Вроде того.

– Ты их ненавидишь? За то, что остался без глаза?

– Уже второй раз сегодня мне задают этот вопрос. – Я отрицательно покачал головой. – Нет, у меня к ним нет ненависти. Сейчас они находятся по другую сторону в игре, в которую мы играем, и это значит, что мы изо всех сил стараемся уничтожить друг друга, таковы обстоятельства. Я нарвался на часовых сегодня на утесе, возле «Чертовой лестницы», где высадился.