Читать «Угловая палата» онлайн - страница 127

Сакко Елизарович выставил перед собой ладони, замахал ими, будто останавливал прущий на него «студебеккер».

— Тихо, тихо, Агафон, а то ты такое наговоришь, что снимай ремень с пистолетом, — и в Смерш^[21] с покаянием.

Стихая, Смыслов, имея в виду наступление, спросил:

— Не знаешь, когда?

— Скоро. Это самая точная дата, которую соизволили сообщить нашему брату.

В душе Машеньки творилось невообразимое. Вдруг вспомнила: сидели вчера за сестринским домом, целовались, и она тянула руку Смыслова послушать, как стучит ее сердце… Мамоньки, стыдобушка-то какая! Лезли в голову еще какие-то воскресшие безобразия, обдавало жаром. Машка, с чего ты так расхрабрилась? Сюда припожаловала, коньяком чокалась. Господи, от вина, что ли, мутит? Всего-то глоток… «Люби меня, как я тебя». Кому ты вздумала о любви говорить, краюха ржаная?!

Машенька не заметила даже, как встала, как выбралась из беседки. Шагов через десять все же оглянулась. Разговаривают, горячатся, и нет им дела до того, что на душе Машеньки…

…Не повернул головы, не посмотрел вслед… Очень ты ему нужна…

* * *

У Нади Перегоновой от работы занемели руки, впору самой себе массаж делать. Смыслов не обращает внимания, думает о своем, грустном.

— Хватит, что ли? — грубовато спросила Надя. Смыслов спохватился, смущенно попросил извинения.

— Ну и волосатые же у тебя ноги, — распуская штанину, с усмешкой сказала Надя.

— Это не волосы, это — шерсть, — усаживаясь, поправил ее Смыслов. — Подтверждение теории Дарвина: человек произошел от мартышки.

— Такой красавец — и от мартышки! Если от мартышки, то от самой огромной и симпатичной… Волосы твои, Смыслов, называются — рудимент. Ты знаешь, что у человека семьдесят с чем-то рудиментов?

— Что это за штука?

— Остаточные, не нужные человеку органы. Неграмотный ты, Смыслов, хотя и шишка на ровном месте. Учиться тебе надо…

— Семьдесят? — ухмыльнулся Смыслов. — Не загнула?

— Очень-то нужно. Не помню все: аппендикс, остатки хвоста, вот шерсть твоя, есть даже лишние ребра, мышцы… Ты умеешь шевелить ушами?

— Только хлопать.

— Ого, шевелятся. А зачем? Еще зубы мудрости…

— Это ты брось. Как же без мудрости?

— Мудрить головой надо, а не зубами. Ладно, а то у меня цветы завянут, — поднялась Надя.

— Погоди, — придержал ее Смыслов за руку. — Не знаешь точно, когда комиссия?

— Восьмого, сказывали. Послезавтра.

Смыслов потянулся за тросточкой, рука замерла в воздухе — остановила какая-то мысль. Помедлив, решительно ухватил трость и с грохотом швырнул ее в дальний угол палаты.

— Значит, Надюша, послезавтра будем прощаться.

* * *

Восьмого под вечер за Смысловым из полка приехал Сакко Елизарович Сарксян. Распростившись с кем мог, Смыслов прошел в беседку парка, где ждал его с вещевыми мешками Боря Басаргин. Моросило. Подполковник Сарксян, не вылезая из машины, призывно помахал рукой.

— Сейчас! — откликнулся Смыслов.

Посмотрел на часы, потом на Борю. Боря понял и кивнул в сторону проходной: