Читать «Портретных дел мастер» онлайн - страница 2

В первое утро, ближе к полудню, Ведсворт был вынужден предложить таможенному инспектору записную книжку. Этот господин, как и многие другие, воображал, что сможет объясниться, просто шире открывая рот. Ведсворт смотрел, как перо ползло по бумаге, а указательный палец отбивал нетерпеливую дробь. «Если будет на то милость Господня, — написал заказчик, — на небесах вы обретете слух». В ответ Ведсворт полуулыбнулся и слегка кивнул, намекая на изумление и благодарность. Он много раз читал эту мысль раньше. Часто в ней искренне выражались христианские чувства, надежда, сопереживание иногда же, как теперь, она означала почти нескрываемую обиду на существование людей со столь досадными изъянами. Мистер Таттл был из тех хозяев, которые предпочли бы иметь слепоглухонемых слуг, если бы это свойство иногда не препятствовало выполнению их целей. Конечно, как только во имя справедливости была провозглашена республика, господа и слуги превратились в граждан и наемных работников. Но с лица земли господа и слуги вовсе не исчезли, как не исчезли и коренные наклонности человека.

Ведсворт не порицал себя за нехристианскую строгость к инспектору. Свое мнение он составил в час знакомства, а на третий вечер оно подтвердилось. Жестокость поступка была тем ужаснее, что ее жертвой было дитя: маленький садовник, едва достигший сознательного возраста. К детям портретист всегда относился с нежностью — и просто потому, что они существуют, и в благодарность за то, что они оставляют его изъян без внимания, но также потому, что сам не имел потомства. Он никогда не знал общества супруги. Возможно, еще успеется, но надо выбрать жену, которая уже вышла из детородного возраста. Портретист полагал, что не должно передавать свой изъян другим. Иногда ему пытались объяснить, что страхи беспочвенны, так как свой недостаток он приобрел не от рождения, а после того, как пяти лет переболел пятнистой лихорадкой. Вдобавок, уверяли его, он же нашел свою дорогу в жизни, а значит, и сын, каким он ни уродись, не пропадет. Хорошо, сын не пропадет, а если дочь? Невыносимо думать: девочка — и вдруг отверженная. Хорошо, пусть живет в родительском доме, общая беда сроднит их души. Но что будет с дочкой, когда Ведсворта не станет?

Нет, лучше уж поехать домой и написать портрет своей кобылы. Этот план он лелеял давно, пожалуй, пора. Двенадцать лет лошадь сопутствует ему, понимает его с полуслова, не обращает внимания на его возгласы в лесу, когда вокруг нет людей. Он замыслил написать ее на холсте такого же размера, как и для портрета мистера Таттла, только повернутом по горизонтали, а затем завесить картину простыней и снять покров только после смерти кобылы. Было бы дерзостно сравнивать повседневное реальное бытие живой Божией твари с симулякром, созданным неумелой рукой человека, — даже если заказчики нанимают его для создания таких симулякров.