Читать «Гроза 1940» онлайн - страница 167
Сергей Иванович Чекоданов
А с началом компании на востоке поведение британских генералов стало настолько вызывающим и беспечным, что возникало сильное желание наказать их за самонадеянность. Вот только сил на это не было.
Визит Паулюса давал надежду, что возникшая неопределённость должна разрешиться каким–либо образом. Или он должен окончательно разгромить англичан, но вероятность такого решения проблемы всё–таки была очень маленькой. Или же, что более ожидаемо, его заставят отойти на более выгодные для обороны рубежи, для консервации сложившейся ситуации. Что неприемлемо для него лично, но выгодно для Германии, которой ещё один активный фронт в данной ситуации попросту не нужен.
Наконец томительная дорога закончилась. В сомнительном уюте штабной палатки, к которому командующий Африканским корпусом привык за эти месяцы, но который вызывал у, привыкшего к уюту генерального штаба, Паулюса брезгливое выражение лица, наступило время серьёзного разговора. Оставшись вдвоём, генералы посмотрели друг на друга, после чего Паулюс извлёк из своёго портфеля несколько листков бумаги и подал Роммелю.
– Тебе надо ознакомиться с этим, Эрвин.
Гриф в правом углу документа «"Совершенно секретно. Только для командования"» сообщал о серьёзности документа, а уточнение, сообщавшее, что это всего лишь пятнадцатый экземпляр документа, говорило о значимости его, командира Африканского корпуса, в нынешней иерархии вермахта. А вот само содержание вызывало столько вопросов, что Роммель пытался несколько раз оторваться от него, но каждый раз Паулюс, останавливал его, требуя дочитать до конца.
Документ был очень занятным. Ибо обобщал первые впечатления от столкновений с русскими войсками. И, хотя в нём было очень много фраз «"предположительно"» и «"возможно"», вызывал удивление названными в нём цифрами.
– Фридди, надеюсь это преувеличение предназначенное для того, чтобы пугать фюрера. – Роммель попытался сохранить критическое суждение о ситуации, но Паулюс охладил его.
– К сожалению, Эрвин, это не преувеличение, а преуменьшение, чтобы не пугать фюрера.