Читать «Учение Великих Махатм» онлайн - страница 80

Верю, что эти несколько цитат из вашего письма и откровенные ими вызванные ответы являются достаточными, чтобы показать, как далеко мы находимся от чего-либо подобного. Вы проявляете свирепый воинственный дух и желание (простите меня) сражаться с тенями, вызванными вашим собственным воображением. Я имел честь получить от вас три длинных письма, прежде чем еле успел в общих выражениях ответить на ваше первое письмо. Я никогда категорически не отказывался исполнять ваши желания; до сих пор я всегда отвечал на ваши вопросы. Как вы могли знать, что будущее вам уготовило, если вы бы подождали одну неделю? Вы приглашаете меня на совещание, как видно только для того, чтобы указать мне недостатки, слабые места нашего образа действий и причины нашего предполагаемого провала в отвращении человечества от путей зла. В своем письме вы; без обиняков демонстрируете, что являетесь началом, серединой и концом закона для себя. Тогда зачем вам вообще беспокоить себя писанием мне? Даже то, что вы называете "Парфянской стрелой" (стрела, пущенная назад уезжающим всадником), никогда не предназначалось в качестве таковой. Отнюдь не я, который не в состоянии достичь абсолютного добра, стану умалять и недооценивать относительное добро. Ваши "птички", без сомнения, раз вы в этом уверены, совершили много добра на своем пути, и мне, конечно, не снилось кого-либо оскорблять замечанием, что человеческая раса и ее благосостояние является не менее благородным предметом изучения и не менее желательным, чем орнитология. Но я не совсем уверен, что ваше прощальное замечание о том, что мы в целом не являемся неуязвимыми, было совершенно свободно от такого духа, который воодушевлял отступающих парфян. Как бы то там ни было, но мы довольны той жизнью, какую ведем, неизвестные и нетревожимые цивилизацией, которая покоится исключительно на интеллекте. Также мы ничуть не тревожимся о возобновлении наших древних искусств и высокой цивилизации, ибо они так же несомненно вернутся в свое время и в более высоком состоянии, как и в свое время в прошлом явились плезиозавры и мегатерии. Мы имеем слабость верить в постоянно повторяющиеся циклы и надеемся ускорить воскресение того, что минуло. Этому мы не смогли бы воспрепятствовать, даже если бы хотели. "Новая цивилизация" будет детенышем старой, и нам остается только предоставить вечному закону действовать, чтобы заставить наших покойников выйти из могил; все же мы, несомненно, озабочены, чтобы ускорить наступление этого желательного события. Не бойтесь, хотя мы "суеверно цепляемся за останки прошлого", наше знание не исчезнет из поля зрения человека. Оно – "дар богов" и притом самая драгоценная из всех реликвий. Держатели Сокровенного Света не для того шли через века, чтобы очутиться разбившимися на скалах современного скептицизма. Наши рулевые слишком опытные моряки, чтобы давать нам повод опасаться такого бедствия. Мы всегда найдем добровольцев для замены усталых часовых и, как бы ни был плох мир в его нынешнем состоянии переходного периода, все же он может время от времени снабдить нас несколькими людьми. Вы "не предлагаете дальнейшей движения в этом деле", если мы "не подадим сигналов к дальнейшему"? Мой дорогой сэр, мы исполнили наш долг: мы ответили на ваше обращение и теперь предлагаем не делать дальнейших шагов. Мы, немного изучившие этику Канта, анализировали ее довольно тщательно и пришли к заключению, что взгляды даже такого великого мыслителя на ту форму долга, которая определяет метод добродетельного поступка несмотря на его одностороннее утверждение о противном – не соответствуют полному определению необусловленного абсолютного принципа нравственности, как мы его понимаем. И эта Кантовская нота звучит по всему вашему письму. Вы так любите человечество, – говорите вы, – что откажетесь от самого "Знания", если ваше поколение не сможет им пользоваться. И все же это филантропическое чувство, кажется, даже не внушает вам милосердия к тем, кого вы рассматриваете, как ниже стоящих по умственным способностям. Почему? Просто потому, что филантропия, которой хвастают западные мыслители, лишена характера универсальности, то есть она никогда не была установлена на прочном основании нравственного универсального принципа, никогда не поднималась выше теоретических рассуждений; среди вездесущих протестантских проповедников она является только случайным проявлением, но не признанным законом. Даже самый поверхностный анализ покажет, что не более, чем любой другой эмпирический феномен в человеческой натуре, филантропия не может быть принята за абсолютный стандарт нравственной активности, то есть не может быть принята, как производящая эффективное действие. По своей эмпирической натуре такого рода филантропия подобна любви, но носит характер случайности, исключительности и, как таковая, имеет эгоистичные предпосылки и влечения, то она несомненно не способна обогреть своими благодатными лучами все человечество. Я считаю, что здесь кроется секрет духовного банкротства и бессознательного эгоизма нашего века. И вы, в других отношениях хороший и мудрый человек, бессознательно для вас самих являете тип этого духа и не способны понять наши идеи об обществе, как Всемирном Братстве. Потому вы и отворачиваете свое лицо от него.