Читать «Радуга (Мой далекий берег)» онлайн - страница 177

Наверху потихоньку приходил в себя Сашка.

А ночью по дому опасным напоминанием о предательстве Сольвеги бродила призрачная Старая Луна.

Ястреб стиснул зубы, но сразу же расслабился, чувствуя, как вымывает из тела липкий страх. Ну, и сколько это будет продолжаться? Видно, до смерти суждено ему пугаться непредсказуемых деяний жены. А государыня спокойно ласкала полированное дерево волшебной прялки, до которой и спьяну-то никто дотронуться не рискнет, не то что в здравом уме и твердой памяти. Тут пограничник в который раз напомнил себе, что его жена — Берегиня. Пусть и почти забывшая ведовство, умершая и воскрешенная, но Берегиня все равно. Он засмеялся. Бережка выпустила золотую нитку, подхваченную из воздуха, обернулась, как птенец, склонив к плечу лохматую голову:

— Что?

— Меня Старая Луна этой прялкой в детстве до смерти запугала.

— То-то и плохо, что не врала, — жена сердито топнула босой ногой. — Зачем вы ее сюда тащили?

— Это еще посмотреть, кто кого тащил… — пробормотал Ястреб. — Они вместе с этой прялкой прямо из воздуха выпали. Конечно, сам не видел, врать не буду. Но эти в один голос твердят. То есть, Сёрен, Андрей и Сольвега с Сашкой. Тот, правда, без памяти был…

— Дурное дело нехитрое, — буркнула Берегиня. Неясно было, относится это к беспамятству или способу перемещения.

— А что, лучше в плен сдаваться?

Она покусала нижнюю губу, задумчиво хлопая ресницами. Перевела взгляд на медленно вращающееся маховое колесо, качание лапы под незримым башмачком. Постучала ногтем по молниевидной трещине, рассекшей зеркальце судьбы. Резко выдохнула.

— На Сольвегу не стоит злиться. Если Старухе что-то взбрело на ум, своего добьется. А другим только кажется, что она под их дудку пляшет. Сёрен за эту прялку посадить, надо же!..

Прялка с невинным видом покряхтывала в углу.

— Ты ей это скажи! — Ястреб со стоном втянул воздух. Старшему Крадоку досталось-таки под ребра древком протазана, в горячке боя на болоте не заметил, зато теперь не то что шевелиться, дышать было больно. — Сперва одна, потом другая… вбили себе в голову, что пряденьем Берег спасут… героини! Теперь клеть с прялкой запираю, ключ прячу. И парней просил приглядывать. Так они ж обе ведьмы. Куда мне против них.

— И чего ж вы меня не дождались? — посетовал Лэти. Он широкими ломтями пластовал свежеиспеченный хлеб. Обычно качество снятого с пода каравая проверяется просто: хлеб кладется на лавку, и на него садится самая ядреная тетка. Если после такого измывательства каравай поднимется снова, значит, удался. С хлебом, что кромсал седой пограничник, такое не проходило. Сольвега пекла из всего, что нашлось в лесу: дикой пшеницы и ржи, овса, лебеды и плесени. Хлеб получился черный и волглый, и пригорел. Но на безрыбье и рак рыба. Лэти от души откусил и блаженно зажмурился. За ним к хлебу потянулись остальные.