Читать «Газета День Литературы # 69 (2002 5)» онлайн - страница 8
Газета День Литературы
Да... Откуда я узнал про этот вечер? Предыстория незатейлива. "Литературная газета" — "Сумерки литературы" — мое возмущение — статья Бондаренко — "День литературы". Кто такой Бондаренко? Неизвестно. До прочтения этой статьи я полагал, что мне простительно не знать, что творится в так называемом патриотическом лагере. Но это был резонанс! Мои чувства были в тон этому выступлению крупного (а мне незнакомого) критика, словно его недоумевающе-саркастический опус, распахнувший дверь в "либеральную" комнатку с узкими оконцами, где царят вечные "сумерки" и они же обсуждаются, заливший эту комнатку светом, — его, Бондаренко, опус и мое негодование — были настроены по одному и тому же камертону. Естественно, у меня возникла настоятельная потребность взглянуть на то, как будут дискутировать представители левого и правого крыла нашей литературного "бомонда".
И тем не менее. "Послушай, — говорю я Валере чуть оправдательно. — Я действительно считаю, что художник должен заниматься творчеством. А не тусоваться. Башня из слоновой кости, Флобер. Ты понимаешь? Я уверен, что о любви здесь не будет сказано ни слова. Будет одна политика, борьба самолюбий. Еще не поздно ретироваться". "Расслабься, — отвечает мой друг, усаживаясь и поглядывая на девушку со следами косметики на лице и такой же облетевшей, как и она сама, розой между пальцами. — Смотри, тут даже девчонки есть". "Это Витухновская, — морщусь я. — Маленькая девочка со взглядом волчицы".
Двойственное ощущение, наполнившее меня — и предвкушение чего-то экстраординарного, и чувство вины оттого, что, возможно, я затащил Валерку на какое-то заурядное партсобрание — это ощущение проистекало еще и оттого, что мы находились среди людей много нас старше. Облегченно вздохнув, я отметил все-таки рослого парня в элегантном костюме, которому — спустя полчаса — распахнула свою утробу бесстрастная трибуна.
Единственное, как оказалось, что было в этот вечер бесстрастного. Потихоньку-полегоньку я стал сживаться с атмосферой, взял у Валеры список выступающих (который тот уже где-то раздобыл) и — стал отмечать на нем размашистыми "чайками" (опять Чехов!) имена тех, чья речь меня по тем или иным причинам впечатляла.
Первое, что бросилось в глаза, — это то, что "либеральные" участники дебатов оказались меньше числом, чем "патриоты". Не думаю, впрочем, что это был осознанный бойкот — не только потому, что Аннинский, скажем, стоит десяти Курицыных, но и оттого, что статью Бондаренко вообще напечатали в "ЛГ". Полагаю, у отсутствующих имелись уважительные причины, хотя "славянофилы", по всем канонам хоккейного розыгрыша, "большинство" реализовали. Второе — насколько по-разному все говорили. Многочисленные ораторы плутали в темах, будто в метель, возвращаясь к газете "День литературы", как к большаку, отмеченному вехами, делали по нему несколько шагов и опять сходили с него и петляли, и ухали в овраги эмоций, и вставали, и говорили — о своем, о наболевшем.