Читать «Меч князя Вячки» онлайн - страница 3

А тевтон страстно, как молитву, шептал рядом:

– Нас нельзя остановить, как нельзя остановить морской прибой и восход солнца. Мы несем свет веры, нетленный крест господний.

«Боится», – подумал Братило. Он, Братило, не боялся. Страх остался позади, за спиной, в Риге, куда он прошлым летом прибежал из Кукейноса, спасаясь от дружинников князя Вячки. В Кукейносе он строил церковь из серого твердого камня-плитняка, который добывали в окрестностях города, – вместе со своим отцом и дедом. Но работать не хотелось. Тяжелый камень отрывал руки, а молодое здоровое тело жаждало любовных ласк. Он убежал со скоморохами, водил медведя, играл на гудке, миловался с бесстыдными молодицами, пил мед, а потом вместе с дружками убил богатого латгала из-за десятка гривен.

Головник, проклятый своей семьей и городом, стоял он перед стенами Кукейноса и слушал, как перекликаются вои, как звенят их мечи. Давно не слышал он звуков родной речи. Это была единственная радость, оставшаяся у него, – стоять возле городского вала, во тьме, и слушать знакомые с детства слова.

– Полоцк! Менск! Друтеск! – доносилось сверху. А ему казалось – это плачет его мать, распустила седые от горя волосы, посыпала их песком-дресвяником и зовет, кличет: «Братило! Братило!»

Тевтон легонько толкнул его в бок, подал что-то круглое, небольшое.

Пей, – сказал властно.

Это была бронзовая баклажка, выкованная в форме гусиного яйца. Братило нерешительно взял баклажку.

– Пей, – повторил тевтон. – Мы выпьем этот святой эликсир и станем прозрачными, как ночной туман. Нас не заметит стража на городском валу. Пей.

Братило недоверчиво держал в руках баклажку, украшенную выкованными цветами, звездами, птицами. Она была теплая.

– Мы превратимся в туман. Проплывем над валом. Этот эликсир дал мне аббат цистерцианского монастыря в Риге Теодорих, брат епископа Альберта, – страстью горели во тьме глаза тевтона.

Братило осторожно поднес баклажку к губам. Подумалось со страхом: а не отраву ли дает тевтон? Они, божьи бояре из Риги, все могут сделать с человеком, осмелившимся пойти против их воли. Тевтонский бог сильнее царьградского, русского бога. Рига, совсем недавно выросшая в устье Двины, сильнее стольного Полоцка, который стоит с седой древности, с времен святого Рогволода, а рижский епископ Альберт намного хитрее и могущественнее великого князя полоцкого Владимира. Где уж Вячке, этому молодому князю-жеребчику, что заперся в Кукейносе с полоцкой дружиной и латгальскими старейшинами, поднимать десницу на тевтонов? Поймают его, как зайца в тенета, и зарежут.

Братило маленьким глоточком выпил холодной кисловато-горькой жидкости из баклажки. Стоял и раздумывал: смерть или святую божью силу впустил в сокровенные уголки тела своего?

Резко просвистела крыльями ночная, невидимая глазу птица, полетела над волнистой, взъерошенной ветром Двиной. Ему вдруг захотелось стать этой птицей, счастливой, вольной птицей, которой не надо лезть на страшные заборолы. вокруг княжеского замка, где подстерегают копья и мечи кукейносских воев.