Читать «...Но где-то копилось возмездье» онлайн - страница 7

Она. Да это же страшный человек! Вспомни, какой он был, когда ходил еще так! (Показала, как ходил, выгнувшись величаво.) Хитроумный, вкрадчивый такой вампирик! И вот, ты из-за него бежишь от меня?

Петруччо. От тебя?.. Ты знаешь, чего мне это стоит. Я от этой жизни бегу. Базар больных честолюбий. Все самоутверждаются. «Я такой. А ты какой? А я — вот такой!» Я думал: как жил, как живу, будет так продолжаться до ста лет. Вдруг разом! Все лопнули связи! Зависимости, неудобства! Один лишь поступок! Простое решенье! И — к Богу, и к черту! Разнузданная беззаботность! Всем мир объявляю почетный! В дорогу! Куда? А, не знаю, по белому свету!

Она. Пешком?

Петруччо. Ну и что? Подвезут по дороге — подъеду.

Она. Там будет лучше?

Петруччо. Будет иначе. И этого достаточно.

Она. Нет, дорогой мой, всюду одно и то же. Будет только помельче, пожальче. Станешь куплетист по нумерации талантов, скажем, номер семнадцать. Это в лучшем случае. А восемнадцатый будет тебя подсиживать.

Петруччо. Согласен быть девятнадцатым.

Она. А хозяин из благородных, который пригласит тебя для развлечения гостей, будет тебя демонстрировать: смотрите, этот тот самый Петруччо, который сбежал в куплетисты. Неужели тот! Быть не может! Поразительно, во что может превратиться человек! Петруччо, рассказал бы нам, как ты, что ты. Доволен ли своей жизнью?

Петруччо. По-разному, хозяин, как когда.

Она. Где же ты теперь обитаешь, бедняга?

Петруччо. Где придется, хозяин.

Она. Где же ты хранишь свое имущество, дружок?

Петруччо. Вам известно, что у меня нет имущества.

Она. Что же у тебя есть, плут? Не может быть, чтобы у человека так уж ничего и не было!

Петруччо. Свобода у меня есть, хозяин. Одна только свобода. А так, из наличности больше ничего.

Горожане в ночных колпаках, облокотясь на подоконники, внимательно слушали их.

Она. Свобода. От всего? И от долга? И от чести? И от стремленья к совершенству? А ведь это закон жизни. Это хороший закон. Лучшие становятся примером для других. А если они немного красуются, можно простить. Многим это стоит жизни. Нет, милый, рыцарская честь чиста как белый снег. Заслуг ее тебе не счесть, и не поднять на смех. Нет, милый, рыцарская честь — сестра веселых зорь! Предателю — укор и месть. Насильнику — позор. Что нас хранит от суеты до самых поздних лет? Наивной юности мечты, гербов старинный свет. Нет, милый, рыцарская честь — за всех, кто угнетен. О, рыцарство! Победы весть, надежды женской стон… Его мечей умолкнет звон, поржавеет доспех — но станет рыцарства закон навек законом всех…

Петруччо. Посидим на прощанье.

Он сел на землю. И она села. Петруччо смотрел на нее. Она смотрела в сторону. Горожане смотрели на них.

Она. Мы прощаемся как думаешь, навсегда?

Петруччо. Хочу верить, что нет.

Она. А я хочу, чтоб навсегда…

На сцену вышла молодая женщина, гримерша. Она подошла к Петруччо — тот поднялся и стала накладывать на его лицо черты возраста. Реквизитор накинул на него что-то живописное, хотя и потрепанное. Вручил простенький музыкальный инструмент, наподобие виолы. Тем временам Она тоже поднялась и, скорбно глядя на Петруччо, исчезла.