Читать «Дорога цвета собаки» онлайн - страница 3

Странные отношения сложились у него с новой собакой. Джек был скуп в проявлении чувств. Появляясь на пороге площадки, он не удостаивал человека ни взглядом, ни взмахом хвоста. Словно кот, привязанный не к человеку, а к месту, отправлялся он, прихрамывая, в свой угол, чтобы залечь там на час. Мальчик же в продолжение всего времени стоял над ним, как утес, не смея нарушить возвышенной отчужденности. Это он, Мальчик, стал собакой этому высокомерному псу 3и, ничего не зная о внутреннем мире скрытного своего друга, в упоении черпал силы из фантазий на тему его души…

Перед мысленным взором Мальчика, направленным на ствол ближнего тополя, вырисовывалось огромное дупло и зияло, как ночное небо, потусторонней темнотой. Ему хотелось внутрь, чтобы ощутить себя частью дерева и посмотреть оттуда на мир своей собаки глазами пустоты. Подобострастно склонившись, он высматривал проблески огня в неподвижных, прочных каких-то глазах Джека и, рассматривая вечерами звездное небо, видел множество собачьих глаз. Не имея возможности сосчитать все звезды, он, тем не менее, подметил, что каждый мерцающий глаз имеет на небосклоне одно, раз и навсегда данное место, и звездная картина, если смотреть на нее с балкона или с площадки, на которой бывала его Собака, остается неизменной. Тогда он попробовал перенести картину в альбом для рисования и перевел кипу бумаги, пытаясь нарисовать звезды именно в таком порядке и количестве, в каком состояли они в природе. Наконец, он устал и изобразил два высохших тополиных листа. Что таилось под листьями он не понял, ибо фантазия его истощилась.

И тогда Мальчику захотелось другого неба — не того, что вечно торчало над площадкой его собаки. «Если выйти за ограду, небо продолжится и на нам вспыхнут новые звездные комбинации» — подумал Мальчик, только иными, немудреными еще своими словами. Но отойти от площадки — все равно, что покинуть землю, где каждый камень помнил и отражал звездные глаза его собаки.

Утром он подошел, как обычно, к Джеку, присел на корточки, деловито заглянул тому в глаза, и они не показались ему похожими на звезды. Мальчик так и обмер. У ног его возлежала самоуглубленная душа, запрятанная в тщедушное тело, обтянутое гладкой кожей с короткой шерсткой, и не испытывала ровно ничего, кроме желания быть ничем. Это была старая черная собака, полюбившая не человека, а угол, в котором можно будет издохнуть, когда назойливый ребенок прекратит приносить пищу. Мальчик не смог более придумать ни одной черты характера или тела, за которую можно было бы продолжать любить черную собаку.