Читать «Бирюзовые серьги богини» онлайн - страница 33

Тансылу проснулась и, опершись на руку, наблюдала за другом, задумавшимся у костра.

— Аязгул.

Он повернулся на голос. Улыбнулся. Подбросил дров в костер; сняв чашу с очага, подошел к Тансылу. Она села. Язычки огня отражались в ее глазах, в них не было и тени страха. Казалось, что ничего не произошло, что они, как и раньше, просто охотились и, застигнутые ночью, остались в пещере до утра.

— Тансылу, нам надо принять решение, — Аязгул смотрел в сияющие глаза и боялся, что его слова поднимут в душе девушки бурю, — нам надо ехать к дальним пастбищам и надо торопиться, чтобы успеть раньше Ишбулата.

— А что Ишбулат?

Аязгул опустил глаза.

— Давай покушаем, похлебка готова.

Он достал из хурджуна глубокие миски, горсть сушенных творожных шариков; прихватив чашу с похлебкой краями рукавов халата, налил горячий суп в миски. Распаренные куски мяса, дымясь, остались на дне.

— Ешь, Тансылу, суп восстанавливает силы, ешь, — он подхватил длинный кусок мяса и протянул девушке.

— Так что Ишбулат? — прихлебывая из миски, Тансылу разглядывала друга, — что-то ты не договариваешь. — Она прожевала мясо, закусила кислым куртом^[12]. — Ты боишься, что я буду плакать? Не бойся. Говори. Что было после того, как я уехала? Как ты узнал об Ульмасе? Бурангул к отцу приезжал? Что сказал?

Аязгул отставил свою миску, промокнул губы рукавом халата.

— Бурангул убил всех воинов, которые сопровождали тебя к мужу, его люди убили Таргитая, и с ним еще троих воинов, когда они сражались у Батыр-камня. Дойла ушла с Таргитаем, взяв на себя твой грех. Смерть Ульмаса отомщена — из жизни ушли девять человек нашего племени, двое из твоей семьи. Ты знаешь, Тансылу, законы кочевья, — он взглянул в лицо девушки. На нем застыла маска гнева. Даже Аязгул не мог наверняка сказать, о чем она сейчас думает, что скажет или сделает в следующий момент, но он продолжил:

— Бурангул не успокоится. Он ищет тебя, чтобы убить. Наше племя защитит тебя, как просила Дойла. Но надолго ли? Если Ишбулат станет вождем, он сделает все, чтобы умять это дело и жить в мире с Бурангулом. Потому нам надо опередить его и убедить наших воинов, что ты наследуешь власть, как единственная дочь Таргитая, и по последней воле твоей матери. Понимаешь, Тансылу?

Она кивнула. Аязгул ожидал, что, узнав о смерти родителей, девушка расплачется, но из ее глаз, превратившихся в щелочки, не упало ни слезинки.

— Тансылу, — Аязгул взял ее руку. Она разжала кулак и чуть дрожащие пальчики легли на широкую ладонь, — ради твоей безопасности и по воле твоей матери, мы должны объявить, что стали мужем и женой.

Тансылу отдернула руку, словно обожглась, в глазах засверкали искры.

— Нет, слышишь, нет! Мне не нужен муж!

Она встала, дерзко глядя в глаза тоже поднявшемуся охотнику. Но он резко взял ее за плечи и медленно, но твердо сказал:

— Обещаю тебе, что никогда не прикоснусь к тебе, как мужчина. И каждому, кто только подумает об этом, перережу глотку. Но для того, чтобы ты могла встать во главе племени, мы должны стать мужем и женой. Одна ты — всего лишь женщина, а я — никто. Вдвоем мы — сила. Тем более, что твоя мать благословила нас перед уходом. Вот, — он достал бусы, — вот, это тебе передала мать. Она сказала, что они будут хранить тебя от демонов. Это сделано в ее стране…