Читать «Бирюзовые серьги богини» онлайн - страница 117

Тансылу, гордо вскинув подбородок, стояла у воды, держа в поводу Черногривого. Короткий стеганый халат на девушке, как и сваленная из черной шерсти шапка, были оторочены двуцветным мехом горного барса, кожаные штаны согревали стройные ноги мягким мехом овцы, такие же сапожки и рукавицы защищали руки и ноги от студеного ветра, прилетающего из степи. Две крепкие косы извивались змеями по спине девушки, когда он, решив поиграть, нападал на нее то сзади, то сбоку.

Черногривый, проживший к этому времени большую часть жизни, отпущенную коням, грел хребет под теплой попоной из кошмы, свалянной замысловатыми цветными узорами. Из ноздрей коня валил пар. Терпеливо ожидая хозяйку, хоть и не понимая, отчего она так долго и пристально смотрит на воду, ее верный спутник то кивал головой, фырча и жуя уздечку, то по очереди расслаблял ноги, подергивая при этом мускулами.

Берег за их спиной поднимался вверх на пригорок — там шумело зимнее стойбище — кишлак их племени, разросшийся за долгое время благополучной жизни после того, как они вернулись в родную степь из далекой горной долины.

Тогда степное сообщество приняло мятежное племя настороженно, но потом, не заметив для себя опасности, о которой всю зиму шептались во всех стойбищах, вспоминая воинственность Тансылу и ее победу над Бурангулом, все успокоились. Снова, как и прежде, создавались семьи, укрепляя родственными узами разрозненные племена, снова рождались дети и плодился скот. Акыны сложили песни о славной матери Тансылу, отдавшей свою жизнь за жизнь дочери, о великой битве вождей двух племен, в которой Тенгри даровал победу не осторожному и опытному воину Бурангулу, а бесстрашной и отважной девушке, взявшей в руки меч отца.

Тансылу была весела и общительна, шутила и смеялась на пирах, вместе с Аязгулом смело вела свое племя на новые пастбища, и люди поверили в то, что ее душа освободилась от зла. И только шаман все еще смотрел на воинственную предводительницу с опаской.

Прищурившись, он словно буравил ее взглядом, проникающим дальше того, что видели все, и его душа волновалась, чувствуя недоброе. Потому Умеющий Разговаривать С Духами часто один уходил в степь и, войдя в транс, слушал ветер, дыхание земли, говор воды в реках, пытаясь проникнуть в тайны мироздания и получить ответ о будущем степного сообщества.

А вокруг Тансылу тем временем собиралась рать. Молодые воины почитали за честь скакать в ее эскорте, сопровождать везде и всегда, будь то на поиск новых пастбищ, или на званый пир. Да и ее муж — Аязгул, которого уважали и почитали не только молодые, но и старики, не выказывал недовольства от общения жены с молодыми воинами. Он только молча поглядывал за всеми, тая свои думы хоть и за светлыми, но непроницаемыми глазами.

Никто из соплеменников не мог понять отношений Тансылу и Аязгула. Муж и жена, они спали в разных юртах, но во всех делах оставались вместе, и, хоть порой расходились во мнениях, в итоге все же Аязгул соглашался с женой, показывая всем, кто в племени вождь. Молодежь видела только внешнюю сторону их отношений, старики же смотрели глубже. Их вопрошающие взгляды пугали Тансылу.