Читать «Коралловый город» онлайн - страница 23

— Он еще честным словом бросается!

— Бессовестный!

Но тут поднялся Лысюра и потребовал слова.

— Дело нешуточное, — он значительно обвел всех взглядом. — Давайте разберемся по порядку. Значит, вчера мы видели и слышали, что Синицын во время турнира — ни бум-бум. А сегодня он с пеной у рта доказывает, что может ответить на любой вопрос самого опытного кавээновца, — он кивнул на Зину Живцова, и тот покраснел от гордости. — Тут можно сделать один вывод: Синицын и вчера знал, но неизвестно из-за чего предал нас, наш класс, нашу команду… — голос его повысился до крика, — и сознательно подыгрывал нашим заклятым… товарищам «альбатросовцам»…

— Н-нет! — вырвалось отчаянно у Синицына.

— Он говорит, что нет, — продолжал староста. — И даже дает честное слово. Верите вы ему?

— Ни за что! — рявкнули все, как один.

— И правильно, — кивнул Лысюра. — Я бы сам не поверил, но…

Класс насторожился.

— Но однажды я был у Синицына дома и видел такое, что сейчас даже не знаю, верить ему или нет.

— Что ты видел? — крикнуло сразу несколько голосов.

— Пока говорить не буду, вы мне тоже не поверите, — промямлил Лысюра.

— Да что его слушать! — крикнул кто-то. — Он же друг Синицына, защищает.

Лысюра обиделся, покраснел.

— Я? Защищаю? — он ударил себя кулаком в грудь, но тут же почесал в этом месте. — Мои слова могут подтвердить еще кое-кто. Со мной были двое и…

— …ели волшебное мороженое? — пискнул девчоночий голосок.

Лысюра медленно повернулся и уставился пронизывающим взглядом на Живцова.

— Ты?!

— Я ничего… я никому… — забормотал тот растерянно.

Лысюра величественно махнул рукой.

— Знаю. Ты крематорий. Это она разболтала, Поспелова.

— И не я! — подскочила Даша. — Это, наверное, Иринка, я ей по секрету только…

Но тут вмешался Черепанов.

— О чем затеяли разговор? Мы сейчас разбираем недостойное поведение Синицына. У кого какие предложения? Записываю.

— Постой, — не сдавался Генка. — Я же еще не кончил. Чего ты не даешь мне сказать?

— Говори, только про Синицына, а не про какие-то дела давно минувших дней.

— Я про Синицына и говорю, — огрызнулся Лысюра. — Не перебивай. Значит, так. Я Синицыну верю.

Класс заклокотал.

— Объясни! — потребовал Черепанов. — Может, ты его как друга защищаешь.

— Никакой он мне не друг! — вскипел Лысюра, но тут же спохватился. — То есть, конечно, друг, но я его не защищаю. А верю ему и требую, чтобы он искупил свою вину перед коллективом.

— Как же так? — вмешался Живцов. — Если ты ему веришь, значит, он не виноват. Тогда какую вину он должен искупать?

— Да, он не виноват, — замямлил Генка. — Но не так, как вы думаете. Поэтому я верю. А чтобы и вы поверили, что он не виноват, пусть он искупит свою вину тем, что за ночь укутает все деревья на нашем участке, — и добавил зачем-то: — У него есть для этого все резервы и возможности.

— Как?! — у Синицына даже пересохло в горле. — Все деревья?

— Сто штук! — ахнул кто-то.

— Да, сто штук, — твердо продолжал Генка. — И тогда вы поверите, что вчера он, допустим, не мог ответить ни на один вопрос турнира, а сегодня любого кавээновца заткнет за пояс.