Читать «Эутопия» онлайн - страница 3

Он бежал из Эрнвика не с пустыми руками. У него был пистолет местного производства и компас, полный карман золотых и серебряных монет, а на себе плащ, который мог служить одеянием, а также куртка, брюки и ботинки, что в целом составляло одежду, носимую в центральной Дестфалии. Кроме того, у него имелся самый важный инструмент — он сам: высокий, крепко сложенный мужчина — со светлыми волосами и небольшим носом, который получил от своих галлийских предков — он считал учителями людей, завоевавших лавры не на одной олимпиаде. Но еще большее значение имел его разум и вся нервная система. Основы логики и семантики, заложенные в него педагогами Эутопии, стали для его разума чем-то таким же естественным, как дыхание для тела. Память его была натренирована так, что ему не требовалась карта. Короче говоря, хоть он и совершил катастрофическую ошибку, но знал, что его разум и тело справятся с самыми экзотическими проявлениями человеческого духа.

А самое главное — у него была причина жить. Это было нечто большее, чем слепое желание сохранить себя самого, возникшее уже в первой частице ДНК, когда та решила дать жизнь другим частицам. У него было кого любить и к кому возвращаться, была своя страна — Эутопия, Хорошая Земля, которую народ создал две тысячи лет назад на новом континенте, оставив за собой ненависть и ужасы Европы, забрав труды Аристотеля и придя в конце концов к мысли, что «цель народа есть достижение всеобщей гармонии».

Язон Филиппо возвращался на родину.

Он встал и пошел на юг.

Это случилось в тетраду, в день, который его преследователи называли онсдаг, а через полутора суток, на закате солнца, в день, называемый торсдаг, он все еще пробирался по лесу, шатаясь из стороны в сторону, с песком, скрипящим на зубах, и животом, приросшим к позвоночнику. Он шел на дрожащих ногах, отгоняя тучи мух, которых притягивал пот, выступающий на коже. Далеко позади слышался лай гончих псов.

Звук рога, похожий на долгий металлический рев, донесся из-за деревьев. Они шли по его следам, а он не мог двигаться быстрее конных преследователей. Никогда уже ему не увидеть звезд.

Рука Язона машинально коснулась оружия. «По крайней мере, нескольких из них я возьму с собой…» Хотя, нет, ведь он эллин, никого не убивающий без причины, даже варваров, желающих лишить его жизни только потому, что он нарушил одно из их табу. «Стану под голым небом, приму в себя пули и уйду во тьму, помня о Эутопии, обо всех своих друзьях и прежде всего о Ники — моей любви…»

Краем глаза он заметил, что вышел уже из соснового леса и идет через березовую рощу. Свет золотил листья деревьев и ласкал их стройные белые стволы. Откуда-то спереди донесся рокот мотора.

Язон остановился, только теперь поняв, насколько устал. К счастью, его организм располагал резервами, которые полностью собранный человек мог еще использовать. Он убрал из сознания далекий лай собак, всякую боль и усталость и начал дышать ритмично, сосредоточившись на чистоте и свежести вдыхаемого воздуха и представляя атомы кислорода, доходящие до каждой клетки тела. Успокоив отчаянно колотившееся сердце, он придал ему медленный, глубокий ритм; некоторое время напрягал и расслаблял мышцы, пока не заставил их работать нормально. Боль, терзавшая тело, теперь исчезла, а отчаяние, пожирающее душу, сменилось покоем и холодной рассудительностью. К югу перед ним раскинулись обработанные поля: ветер ходил волнами по молодым всходам, поблескивающим золотом в лучах заходящего солнца. Невдалеке виднелась группа строений одинокой фермы — длинные и низкие здания с острыми крышами. Из труб поднимался к небу дым. Однако прежде всего взгляд Язона остановился на мужчине, сидевшем в кресле трактора, работающего в поле. Хотя в этом мире уже знали диэлектрический двигатель, на севере он еще не вошел в употребление, поэтому Язон не удивился, почувствовав запах выхлопных газов. Подумать только, что он считал его самым отвратительным из встреченного в Америке! (Этот их хлев, который они называют Лос-Анджелес!) Теперь этот запах показался ему чистым и крепким — посланником надежды.