Читать «Сборник "Блок. Белый. Брюсов. Русские поэтессы"» онлайн - страница 535

ГЛАВА ПЯТАЯ (1909–1916)

«Все напевы». — С. Соловьев о стихах Брюсова. — Конец «Весов». — В «Русской мысли» с Мережковскими. — Воспоминания З. Гиппиус о Брюсове. — «Кабинетный» период. — Исключительная универсальность культуры Брюсова. — От Метерлинка, Верлена, Рэмбо — к Тютчеву, Баратынскому, Пушкину, Вергилию. — Переводы и монографии. — «Путник». — Роман «Алтарь Победы». — Перевод «Энеиды». — Драма с Н. Львовой. — «Зеркало теней» — усталые перепевы. — Новое: русская деревня и природа. — Отзыв Гумилева. — Вторая книга прозы: «Ночи и дни». — «Стихи Нелли», из которых вышел Игорь Северянин («Немезида» Брюсова). — 1914 год. — Брюсов — военный корреспондент. — Редактирования и переводы. — «Обручение Даши». — Армянская культура («Поэзия Армении», «Летопись исторических судеб армянского народа»). — «Семь цветов радуги».

В 1909 году выходит новый сборник стихов Брюсова «Все напевы» (В. Брюсов. «Пути и перепутья». Собрание стихов. Том 3. «Все напевы» (1906–1909). «Скорпион». Москва, 1909^[21]). В предисловии к нему автор пишет:

«Во всяком случае, III том я считаю последним томом „Путей и перепутий“. Эти „пути“ пройдены мной до конца и менее всего склонен я повторять самого себя. Я уверен, что в поэзии, и не только русской поэзии, есть еще бесконечное число задач, никем не решенных, тем, почти никем не затронутых, и средств, совершенно неиспользованных».

«Все напевы» — завершение прошлого, но не начало будущего. Прежде чем пуститься в новые скитания и искания, поэту хочется остановиться на вершине, достигнутой им в «Stephanos». После победоносного похода полководцу отрадно обозреть завоеванные им страны. В сборнике «Все напевы» собраны трофеи, перечислены все победы. Это— мгновение отдыха и торжества. Поэтический конквистадор превращается в колонизатора открытых им областей: его задача— организовать новый мир, наложить на него печать возможного совершенства. «Все напевы» — книга стихотворного мастерства, а не поэтического искусства. Темы и сюжеты, намеченные в «Stephanos», подвергаются новой, более утонченной разработке. Форма преобладает над содержанием. «Все в жизни лишь средство для ярко-певучих стихов». В обращении к поэту Брюсов излагает свое «profession de foi» — свою формальную эстетику.

Ты должен быть гордым, как знамя,

Ты должен быть острым, как меч;

Как Данту, подземное пламя

Должно тебе щеки обжечь.

Всего будь холодный свидетель,

На все устремляя свой взор,

Да будет твоя добродетель —

Готовность взойти на костер.

Быть может, все в жизни лишь средство

Для ярко-певучих стихов,

И ты с беспечального детства

Ищи сочетания слов.

В минуты любовных объятий

К бесстрастью себя приневоль,

И в час беспощадных распятий

Прославь исступленную боль.

Холодное внимание и бесстрастие — добродетель поэта; мир и жизнь — только материал для «сочетания слов». Важно не «что», а «как»; содержание «ярко-певучих стихов» — безразлично. Во «Всех напевах» мы встречаем уже знакомые нам отделы: «Вечеровые песни», «Мгновения», «Эротика», «Женщина», «В городе», «Правда вечная кумиров», «Современность»; автор пытается исчерпать все художественные возможности этих мотивов. Он утончает, совершенствует приемы выражения, разнообразит ритмы, усложняет рифмы, усиливает звучания. В области стихотворной техники им достигается нередко подлинная виртуозность. Перед нами, как на параде, проходят все поэтические жанры: элегии, буколики, оды, послания, эпос, секстины, октавы, рондо, газэллы, триолеты, дифирамбы, акростихи, романтические поэмы. Эти «поэтические упражнения» свидетельствуют о «бесстрастном» мастерстве поэта: форма не выражает содержания, а наложена на него по произволу автора. Так, привычная для Брюсова тема об «ужасе сладострастия» облекается в жеманные созвучья триолета: