Читать «Сборник "Блок. Белый. Брюсов. Русские поэтессы"» онлайн - страница 496

И много странных соответствий

С мечтами в красках находить.

Теперь детство кончилось, ночь уходит, встает заря:

И ныне я на третьей страже.

Восток означился, горя,

И заливает нити пряжи

Кровавым отблеском заря!

Эта ночь в лесу— период «декадентства», с его манерными изысками, доморощенным бодлерианством, эротизмом, аморализмом, сатанизмом, всеми блужданиями и исканиями девяностых годов. Брюсов понимает, что путешествия в пропастях ада, по кривым тропинкам зла — не для него. Он любил широкие и ровные дороги, освещенные ровным светом дня, ему нравятся геометрические перспективы, а не романтическое бездорожье. «Tertia Vigilia» — книга уравновешенная, спокойная, взрослая. От недавнего декаденства в ней не осталось и следа: не произвол, а расчет, не «гениальное безумие», а трезвая воля. Поэт стоит на почве крайнего эстетического индивидуализма, он— демиург, творящий миры. Гордо звучат строфы:

Из жизни медленной и вялой

Я сделал трепет без конца.

Мир создан волей мудреца:

И первый свет зелено-алый,

И волн встающие кристаллы,

И тени страстного лица!

Как все слова необычайны,

Как каждый лик исполнен тайны…

Из жизни бледной и случайной

Я сделал трепет без конца!

Мир — не только наше представление, как думал Шопенгауэр, но и наше творчество. Сознание творит время, историю, культуру. Нет ничего внешнего — все тайны, все века, весь свет в душе человека.

…Но, вздрогнув, как от страшных снов,

Пойми — все тайны в нас!

Где думы нет, там нет веков,

Там только свет, где глаз.

И что в былом свершилось раз,

Тому забвенья нет.

Пойми — весь мир, все тайны в нас,

В нас Сумрак и Рассвет.

В «Tertia Vigilia» парадоксально полное несоответствие между философией автора и его поэтической практикой. Проповедуя эстетический идеализм немецких романтиков, в творчестве своем он остается трезвым реалистом: утверждая субъективность, умеет изображать только объективное. Романтики фантазией, магией, иронией преображали мир (Новалис, Тик, Шлегель, Гофман): Брюсов только описывает данность. Он смотрит на мир, как на музей, и добросовестно составляет каталог «ценностей». Вместо творческого синтеза получается подробный инвентарь. И самое трагическое: он лишен способности выбора; как коллекционер-собственник он собирает буквально все: и «картины природы», и памятники искусства, и исторические события, верования, идеи, «мгновения». Отсюда эклектизм его поэзии. В стихотворении «Я» поэт утверждает:

Мой дух не изнемог во мгле противоречий,

Не обессилел ум в сцепленьях роковых.

Я все мечты люблю, мне дороги все речи,

И всем богам я посвящаю стих.

Я возносил мольбы Астарте и Гекате,