Читать «Вельяминовы. Начало пути. Книга 2» онлайн - страница 601

— Птица поет, — вдруг услышала девушка. «Господи, зачем? Зачем все это, если его нет рядом?». Она широко открыла рот, и, заталкивая туда пальцы, сдерживаясь, беззвучно зарыдала, царапая рукой холодный пол. «Не хочу, не хочу, — Марина помотала головой, и, с трудом поднявшись, не стирая слез с лица, подошла к узкой бойнице.

Она увидела, как внизу, на дворе, Теодор присев, раскрыв руки, обнял младшего сына.

«Стефан, да, — безразлично подумала девушка. Ребенок приник к уху отца и что-то прошептал — Теодор рассмеялся и, поцеловав его в щеку, посадил на плечи. Мальчик восторженно взвизгнул и мужчина, взяв за руку старшего сына, что стоял рядом, пошел к ней, к той, что ждала их у ворот замка.

Марина увидела, как она улыбается — широко, свободно, счастливо. Измученно подумав:

«Один шаг, всего один шаг, — она ощутила на лице холодный ветер, что свистел вокруг башни. «Я люблю свою жену, и не буду ей изменять, — вспомнила она, и, вздрогнув, отшатнувшись от бойницы, обернулась.

Его альбом лежал рядом с брошенной кистью, на скамье. Марина быстро нашла ее — он рисовал серебряным карандашом, тонко мягко. Девушка, смотря на опущенные долу глаза, на, берет, что был украшен соколиными перьями, — вынула из растрепавшейся прически шпильку.

— Сдохни! — шептала она. «Сдохни, курва! Я тебя сгною в земляной яме, вырву тебе глаза, сучка! Все равно он будет моим, слышишь! Только моим, навсегда!».

Повертев в руках сломанную шпильку, Марина вырвала изуродованный рисунок, и, засунув его под корсет, мгновенно промчавшись по лестнице, — захлопнула дверь своих покоев.

Бросив бумагу в горящий камин, смотря на то, как превращается она в серые хлопья, Мнишек шепнула: «Так же и ты».

Она раздула тонкие ноздри, и, откинув голову, неслышно сказала: «Я стану царицей московской. Потом она умрет, и царь, — она махнула рукой на двор, — тоже умрет, я уж позабочусь. Мы с Теодором обвенчаемся, и будем править. Вот».

Девушка бросила взгляд на огромную кровать под кружевным балдахином и вдруг злобно улыбнулась: «Знаю, кто мне поможет. Прямо сегодня вечером». Она позвонила и высокомерно сказала служанке: «Пусть принесут лохань и горячей воды. Хочу искупаться, и чтобы мне никто не мешал, понятно?».

Лиза посмотрела на кладовую, и, улыбнувшись, поцеловала младшего сына в затылок.

«Пахнет-то как сладко, — подумала она. «Господи, а растут — и не угонишься за ними, надо будет перед отъездом рубашки новые сшить, и к портному сходить — кафтаны нужны зимние, на меху, пока мы до Москвы доедем, уж и снег ляжет. Бедная матушка, и как она за Федей только успевала, когда он ребенком был? Петр тоже в отца — большой, а Стефан — вроде пока растет, как обычно».

— Все съели, — грустно сказал ребенок. «Даже окорок».

— Я вижу, — Лиза засучила рукава домашнего, простой синей шерсти, платья. «Ну, рынок уж и разъехался, у меня тут грибы сушеные где-то были? — она пошарила на деревянных полках.

— Их не ели, — обрадовался Стефан. «Не знали, как».

— Разве что только поэтому, — ехидно заметила Лиза, и попросила: «Принеси воды, пожалуйста. Сейчас пироги испеку, лука вон связка висит, а вечером отец и Петр с охоты вернутся, уток принесут, их зажарю. До завтра нам хватит».