Читать «Макаров отвахтил!» онлайн - страница 2

Пусть впереди всё обманом окажется!

Пользуйтесь счастьем и страстью, не думая:

Праздником жизнь пусть вам долее кажется

И не страшит её тайна угрюмая…

Раздаются два коротких свистка… «Есть!» — отвечает вахтенный, сидевший на носу и мурлыкавший, чтобы не заснуть, какую-то унылую песню. Пароход подходит к Казнинскому перекату, который команда называет просто «Казнью». Случается часами работать на нём, не покладая рук и не смыкая глаз.

— Семь… Семь… Семь с половин-ай… — кричит намётчик, — Под табак… Семь с половин-ай… Шесть…

— Средний ход! — командует капитан.

— Пять с половин-ай!.. Пять…

— Тихий ход… Прибавь до полного! — раздаётся команда.

Пароход входит на перекат, «везя за собой воду»… С «валом» иногда удаётся продраться через «шалыги», и поэтому сразу даётся полный ход.

На вахте стоит лоцман Данилов, пожилой, коренастый человек с длинной седеющей бородой. Макарова нет: он «отвахтил» к полуночи и теперь, вероятно, спит.

— Четыре с половин-ай, — доносится с носу.

— Шесты готовь! — кричит капитан в рупор.

Пароход с полного хода врезывается в песочную шалыгу и останавливается.

— Стоп! Назад — полный ход! — командует капитан.

— Стоит, — возвещает намётчик.

— Шесты в левой!.. Стоп… Вперёд.

Не тут-то было…

— Валится вправо, — кричит намётчик, погружая намётку…

— Прибавь… Стоп…

— Придётся якорь завозить, — заявляет о грустной необходимости Данилов.

— Слишком влево держал, — сердится капитан, — говорил я: держи правей.

— Кто ж его знал, — оправдывается Данилов, — всегда тут был ход; наверно буксирный наметал песку…

— Бакен не на месте, — вдруг раздаётся голос Макарова, очутившегося у штурвальной рубки, — зря поставлен; в прошлый рейс чуточку левее стоял… вот и ошибка вышла.

— Ты чего же не спишь, Макаров? — спрашивает капитан.

— Чего не сплю? Не спится… — флегматично объясняет Макаров.

— Ступай, спи, старик! Без тебя управимся.

— Одно дело…

Макаров исчезает так же неожиданно, как и явился.

— Не ляжет, — высказывает предположение капитан. — Надо якорь завозить, — добавляет он и берёт рупор.

Пароход более часу бьётся на одном месте: стал как раз серединой, а середина провисла: машина не по корпусу. Работают полным ходом, дружно ворочают усталые матросы шпиль^[1], к ним присоединились двое-трое пассажиров 3 класса из любви к искусству.

— Ничего не поделаешь… — говорит капитан, охрипший от крику. — Обмерь-ка, Данилов, корму и нос… а то мы до утра провертимся.

— Под кормой шесть! — раздаётся в темноте голос Макарова.

— Так и знал, что не ляжет старик, — говорит капитан. — Иди сюда, Макаров, — кричит он, — посоветуемся.

Макаров тяжёлой, степенной поступью начинает двигаться по верхней палубе за решёткой террасы; в руках у него длинный шест, который он то и дело погружает в воду: таким образом он обмеряет весь пароход и затем направляется в штурвальную. Теперь ему вполне ясно, что надо предпринять…