Читать «Натуралист на мушке, или групповой портрет с природой» онлайн - страница 16

Ниже моевок расположились красавицы-гагарки в элегантном черно-белом оперении, с тонко очерченными белым клювами, напоминающими формой опасную бритву. Они походили на собравшихся на деловую встречу коммерсантов. Иногда какая-нибудь птица впадала в экстаз — задирала кверху клюв и принималась им щелкать, как кастаньетами, в то время как партнер нежно пощипывал и чистил ей перышки на шейке. Подобных вольностей в поведении коммерсантов (даже среди компанейских) лично я никогда не видел.

Отдельные участки скал занимали темно-серые глупыши с белыми головами и грудками. Внешне они чем-то напоминали голубей; сходство усиливалось за счет одинакового строения трубчатых ноздрей. Несмотря на их добродушие и даже некоторую робость, глупыши умеют отлично защищать свое потомство. Подойди вы слишком близко, по их мнению, к гнезду, родители широко откроют клюв и окатят вас вонючей клейкой жидкостью, причем точность попадания в цель исключительная. Стоило Джонатану узнать от меня об этой их особенности, как он тут же загорелся идеей послать меня на приступ гнезда, засняв момент родительской обороны. В ответ я посоветовал ему внимательнее ознакомиться с условиями моего контракта, где ни словом не было упомянуто о подобных эскападах. Мне совсем не улыбалось провести остаток дня, источая аромат китобойного судна. Что касается острых ощущений, то мне до конца дней хватит воспоминаний о том, как меня уделал птенец поморника.

Все скалы были четко разделены на отдельные зоны. Только с первого взгляда они напоминали гигантский сумасшедший дом, полный сидевших чуть не друг на друге птиц. По прошествии некоторого времени вы замечали, как аккуратно все поделено на сферы обитания. Хохлатые бакланы занимали бельэтаж, выше размещались гагарки, кайры и другие виды чистиковых. На уступах повыше квартировали моевки и глупыши, а на самой вершине жили клоунообразные тупики. Среди вечно влажных от морского прибоя обломков скал, в щелях и пещерах, образованных огромными валунами, располагались хохлатые бакланы в блестящем черно-зеленом оперении, с сияющими изумрудными глазами. Когда мы карабкались над их гнездами, упитанные темно-шоколадные птенцы в страхе прижимались к скалам, а их более воинственные родители пугали нас резким карканьем, яростно горящими глазами и поднятыми хохолками. Полагаю, только отчаянный смельчак может осмелиться засунуть руку в гнездо хохлатого баклана, так как клюв его остр, точно лезвие ножа.

На огромных обломках лежащих в море скал и утесах гнездились большие бакланы. Похожие на своих собратьев, хохлатых бакланов, они отличаются от последних отливающим бронзой оперением и белыми подбородком и щеками. Большие бакланы любят сидеть на утесах с раскинутыми в стороны крыльями, напоминая геральдические фигуры или гигантских стражей, охраняющих въезд в средневековый французский замок. В позе баклана, когда он сушит крылья, на мой взгляд, есть что-то доисторическое. Возможно, так же некогда сидели птеродактили.