Читать «Социалистический реализм» онлайн - страница 161

Шестьдесят килограмм – это много. Очень много. Больше, чем можно. Хотя иногда меньше, чем нужно. Но еще хуже, когда груз – человек. Девочка в палатке и девочка за спиной или на носилках – две больших разницы, как говорили евреи в благословенной довоенной Одессе. Девочка в палатке – это много удовольствия и никаких серьезных эксцессов. Если, конечно, правильная девочка. А девочка на спине тянет к земле сильнее любого рюкзака, даже если она маленькая, худенькая и легкая. Потому что девочка не снабжена ни качающейся подвеской, ни специально просчитанной геометрией. К ее вроде бы 'бараньему весу' добавляются килограммы одежды и обуви, она шевелится в самые неподходящие моменты и в самом неподходящем направлении, заставляя тебя терять равновесие, чудом удерживаясь на ногах. А если в комплекте к девушке прилагается пневмония, норовящая плавно перейти в отек легких или мозга, если тело через шаг кэхает тебе в ухо, обдавая жарким потоком воздуха… Не надо путать это с жарким дыханием всё в той же палатке. Да и в палатке девушка в комплекте с пневмонией – совсем не та девушка. Она полусидит в заботливо и трудолюбиво сооруженном ложе, поскольку горизонтальное положение ей строго противопоказано, и дрожит, невзирая на супертеплые спальники и пару живых грелок по бокам. И ты, одна из этих грелок, в таком же неестественном положении не столько пытаешься заснуть, сколько следишь, чтобы неосторожное движение не сдвинуло спальник с опекаемого тела.

Она не девушка. Она – больная. По идее, ее надо тащить всю ночь, потом весь день и опять всю ночь пока не окажешься внизу, в цивилизации, в приемном отделении больницы, где есть квалифицированные врачи, полный комплект современных лекарств и оборудование, похожее на антураж фантастических фильмов. Но человек не может идти сутками. Тем более под большой нагрузкой. Даже герой, легенда, монстр и Супермен пополам с Бэтменом. Всем им тоже надо изредка есть, пить, спать и 'ходить за камень'. И еще спасибо, что 'легенде' хватает сил тянуть тельце на спине, и не приходится сооружать носилки, чтобы вчетвером тащить их в руках, не снимая со спин рюкзаков и топая сбоку от тропы, над которой гордо проплывает нелепое сооружение из ледорубов, стоек от палаток, ковриков, спальников и вспомогательной веревки, общим весом в половину пострадавшей…

К вечеру третьего дня, когда вышли к кишлаку с длинным непроизносимым названием, Лешка был выжат досуха. Сил не осталось даже на самое маленькое движение типа прикуривания сигареты или отправки в рот очередной порции витаминов. Он видел, что остальные не в лучшем состоянии: два дополнительных рюкзака, раскиданные на шестерых, а в первый день, так и вовсе на троих, – не лучшее средство сохранения сил. Но прекрасно понимал, что если выяснится отсутствие хоть малейшей пользы от кишлака, то все встанут, взвалят на плечи мешки и пойдут дальше. И он тоже. Встанет, взвалит и пойдет. Куда ж тут на фиг денешься?