Читать «Исторические портреты (Петр I, Иоанн Грозный, В.И. Ленин)» онлайн - страница 128

Говорят, история повторяется дважды: один раз в виде трагедии, другой – в виде фарса. Через 8 месяцев с точно такой же проблемой столкнулись большевики: пятнадцать лет говорить о захвате государственной власти и ни разу не задуматься об отсутствии компетентных людей, способных ее осуществлять! Замечу к тому же, что лидеры буржуазных партий, о которых говорит В.В.Шульгин, вовсе не ставили своей задачей полное разрушение государственного аппарата: для Прогрессивного блока дело сводилось лишь к выдвижению людей, способных возглавить департаменты уже отлаженного государственного механизма. Не забудем и то, что полученным образованием, социальным (и профессиональным) опытом, общественным положением, наконец, руководители Прогрессивного блока были куда более подготовлены к отправлению высших государственных обязанностей, чем представители социалистических партий, и уж тем более – партии большевиков. И тем не менее даже они испытывали острый дефицит в специалистах. Для большевиков же вопрос стоял не столько в отыскании какого-нибудь десятка лиц, способных взять на себя груз высших государственных должностей, сколько в поиске тысяч (!) технических работников, которые могли бы составить новый государственный аппарат.

Острый дефицит кадров проявился не только в Октябре 1917, но ощущался и в 1918, и в 1919 и в последующие годы и даже десятилетия. В июне же семнадцатого заявлять на всю Россию о том, что «есть-де такая партия!», – это расписываться не то что в «мозгобекренности» – в абсолютной политической безответственности, в полном непонимании существа государственного управления. Матросы в кожанках во главе департаментов государственной власти, прапорщики в роли Главковерхов и делопроизводители в кресле Генерального секретаря – это ли не политический фарс?

Но к власти Ленин рвался уже в июне… По выкладкам Ленина в июне еще сохранялась возможность мирного перехода власти в руки большевиков – события июля показали, что этой возможности уже нет и под давлением вождя принимается курс на вооруженное восстание.

События 3-5 июля наглядно показали, что большевикам противостоит отнюдь не только подавляющая военная сила, находящаяся в распоряжении Временного правительства, но и общественное мнение России. Однако за голос последней большевики уже тогда принимали лишь мнение так называемого «прогрессивного человечества», из числа которого исключались все те, кто хоть в чем-то не соглашался с ними. Как показывают дискуссии, сопровождавшие принятие важнейших партийных решений, многие в высшем руководстве партии готовы были считаться с тем, что рабочие и солдаты Петрограда, готовые поддержать Ленина, не представляли собой не только России, но даже и просто рабочих и солдат. Поэтому-то курс на вооруженное восстание многими был осознан скорее как какая-то академическая конструкция, нежели руководство к практическому действию. Ведь в противном случае вооруженное восстание обращалось не только в выступление против Временного правительства, но и против самой России.