Читать «Журнал "Вокруг Света" №3 за 1999 год» онлайн - страница 48

Согласитесь, что это очень интересно, как некоторые мгновения отпечатываются в памяти — словно фотография, которая будучи однажды снятой, потом годами висит над столом перед глазами. Так получилось и на этот раз. Зацепившись руками за шершавый борт грузовика, я поставил пыльный кирзовый сапог на горячее, пахнущее перегретой резиной колесо, подтянулся, чтобы запрыгнуть в кузов, и когда солнце резануло поверх борта прямо по глазам, инстинктивно отвернул голову — и в этот момент увидел двух птиц.

Чтобы стала понятна необычность ситуации, скажу два слова о том, насколько это особое дело — наблюдение птиц в природе. Большинство из нас, видя птиц каждодневно, не обращает на них внимания. Для тех же, кто занимается орнитологией (наука о птицах), именно птицы олицетворяют собой самые разные проявления окружающего мира. Первый, необходимый и крайне ответственный этап любой орнитологической работы, — это определение птиц, которых вы наблюдаете. Нужно подчас мгновенно (птицу нередко видишь лишь секунду) оценить размер ее тела, пропорции и форму хвоста, крыльев, шеи, головы и клюва, детали окраски, то, как птица сидит или двигается, характер ее криков, позывов и песни. Различия между отдельными видами очевидны и неспециалисту, определение же некоторых из них требует колоссальной дотошности и опыта.

День за днем, месяц за месяцем вы накапливаете этот опыт, раз за разом сверяя наблюдаемое в бинокль с иллюстрациями в определителе, собственными зарисовками, описаниями из разных книг. При известных навыках вы узнаете птицу по облику — совокупному обобщению всех этих отдельных деталей, мгновенно высвечивающему в вашем сознании либо название вида, либо то непонятное, что мешает его однозначно определить.

Поэтому в первый момент, увидев двух этих птиц — среднего размера изящных орлов, очень чистой и нарядной окраски (коричневый верх и белый, с продолговатыми пестринами, низ), парящих метрах в двадцати над холмами, я ощутил шок от сознания того, что этого вида ни разу в жизни не встречал. В следующую секунду в голове моей произошло лихорадочное сопоставление того, что я видел, с тем, что было известно про Западный Копетдаг из теории, и уже через мгновение у меня «в зобу дыханье сперло»: сомнений не оставалось, хоть и не верилось собственным глазам: это была пара фасциатусов — ястребиных орлов.

Ястребиный орел (Hieraaetus fasciatus — хиераётус фасциатус) — весьма обычный вид для Африки, Азии и Южной Европы. Но на территорию Туркменистана заходит лишь самая северная часть его ареала. Это мощная изящная птица с размахом крыльев чуть меньше двух метров. Он — прекрасный летун, превосходящий по летным качествам большинство сходных видов, и великолепный охотник, успешно добывающий мелких млекопитающих (пищух, зайцев, лис; в Африке — даже мелких антилоп бушбоков), рептилий (ящериц и змей) и птиц (голубей, кекликов, гусей, цесарок, а иногда и небольших собратьев — пернатых хищников). Надо видеть, как охотятся эти птицы: и преследуя жертву, и пикируя из засады, поодиночке и парами, настигая добычу как в воздухе, так и на земле. Свое внушительное гнездо (до двух метров диаметром и до полутора метров толщиной) оба родителя обычно строят на скалах или на высоких деревьях (самец носит ветки, а самка укладывает их). Строительство занимает три — четыре месяца, после чего самка откладывает два (реже — одно или три) светлых, с коричневато-лиловыми крапинами, яйца, из которых через сорок дней вылупляются птенцы. Проведя два месяца в гнезде, слетки (обычно лишь один выживающий из них — самый старший и самый сильный) поднимаются на крыло, еще два месяца сопровождают родителей, перенимая от них премудрости виртуозной охоты, запоминая окрестности и готовясь к самостоятельной взрослой жизни.