Читать «Христос спускается с нами в тюремный ад» онлайн - страница 89
Рихард Вурмбрандт
Это произошло следующим образом: в камере мы играли в шахматы фигурками из хлеба. Дорабанту, который все еще прохаживался по коридорам, неожиданно ворвался к нам и проворчал: "Я не выношу азартных игр".
Я заметил, что шахматы - это историческая, а не азартная игра.
Комендант распетушился: "Ха, да это просто смешно! Хотя и имеется историчность, но это также дело удачи!"
Довольный своим ответом, он важно вышел. Когда он ушел, заключенные разразились хохотом и стали передразнивать его голос.
Дверь снова распахнулась. Дорабанту подслушивал: "Вурмбрандт, выходи!" Вместе со мной в коридор вызвали остальных.
"Теперь можете смеяться до упаду", - закричал комендант. Каждый из нас получил 25 ударов плетью и был переведен в карцер. Там я застал Гастона, лежащего на нарах лицом вниз. Мы положили ему на спину намоченную в воде рубашку и таким образом пытались смягчить боли. Когда худшее уже было позади, я собрал древесные осколки с открытых ран. Его тело дрожало, как в лихорадке. Сначала он не мог говорить, но медленно, отрывочными предложениями, он объяснил, что его наказали за проповедь. Один заключенный донес на него. Потом он сказал: "Я хотел вам еще кое-что сказать..."
- Вы не должны сейчас говорить.
- Сейчас или никогда. О профессоре Поппе - и пасторе, который предал его...
Он запнулся, его губы дрожали. "Вам не стоит мне ничего говорить", начал я.
- Я не мог выдержать давления! Я так страдал. А когда он умер... Он начал всхлипывать. Мы вместе молились. Он сказал, что никогда не сможет простить себе.
"Профессор не простил меня, как же это сможет сделать кто-то другой?" сказал он.
- Ну, конечно, может, и Попп простил бы вас, если бы все знал. Я хочу рассказать вам о человеке, который был намного хуже вас. Это поможет нам продержаться ночь. Речь шла о человеке, который убил всю семью моей жены. Моя жена простила ему, и он стал нашим самым близким другом. Существует только двое мужчин, которых целует моя жена: своего мужа и человека, который убил ее семью.
И я рассказал Гастону, как это случилось.
Когда Румыния вступила в войну на стороне Германии, то начался погром, при котором были депортированы или убиты многие тысячи евреев. Только в Яссах за один день было убито одиннадцать тысяч человек.
Моя жена, которая разделяет мою христианскую веру, тоже еврейка. Мы жили в Бухаресте, откуда не был депортирован ни один еврей. Но ее родители, один из ее братьев, три сестры и еще другие родственники, жившие в Буковине (районе Восточных Карпат) были отправлены в Приднестровье, приграничную территорию, которую Румыния завоевала в России. Евреев, которых не уничтожили в конце этого путешествия, заставили просто голодать. Там умерла семья Сабины.
Я должен был передать ей эту новость. Когда она снова взяла себя в руки, то сказала: "я не хочу плакать. Ты имеешь право на веселую жену, Михай - на веселую мать, а наша община - на мужественного слугу". Я не знаю, проливала ли она слезы тайком, но с этого дня я, во всяком случае, никогда не видел Сабину плачущей.
Через некоторое время наш владелец дома, добрый христианин, с сожалением рассказал мне об одном человеке, который жил у нас в доме во время военного отпуска. "Я знал его до войны, - сказал наш домовладелец, но он полностью изменился. Он превратился в чудовище и с удовольствием хвастался, что добровольно представил себя в распоряжение Приднестровья для уничтожения евреев и сотни из них застрелил своими руками".