Читать «Рассказы из цикла "Смерть на проводе"» онлайн - страница 3

А вчера кран снова начал капать.

Стиральная машина — тоже человек

Как-то совсем запилила меня самая лучшая из всех жен, убеждая, что нам просто необходима новая стиральная машина, поскольку старая, вероятно, под воздействием нынешнего климата совсем отказывалась служить. Зима была на носу, и это означало, что стиральная машина должна будет стирать и сушить каждую вещь по меньшей мере трижды, поскольку любая попытка высушить ее путем вывешивания на улице обычно пресекается внезапно набегающим дождем. Нынешняя зима обещала быть дождливой, так что против нее могла выстоять только новая, молодая, полная сил и жизни стиральная машина.

— Иди, — так сказал я своей супруге, — иди, любимая, и купи одну из тех стиральных машин, что тебе понравятся. Только действительно одну, и отечественного производства. Как можно более отечественного.

Самая лучшая из всех жен была к тому же самой лучшей из всех покупательниц, каких я знал. Уже на следующий день рядом с кухней стояла радостно жужжащая, настоящая еврейская стиральная машина с блестящей полированной табличкой, длинным электрическим шнуром и подробнейшей инструкцией по эксплуатации. Это была любовь с первой стирки — хотя рекламный слоган и не прилагался. Наша волшебная, чудесная стиральная машинка заботилась обо всем сама: мылила, стирала и сушила. Ну, прямо как существо с человеческим разумом.

Из-за этого-то и приключилась следующая история.

В середине второго дня самая лучшая из всех жен вошла в мой кабинет без стука, что всегда было плохим знаком. И сказала:

"Эфраим, наша стиральная машина ходит!".

Я пошел за ней на кухню. Действительно: аппарат был занят тем, что швырял внутри себя белье и при помощи этого совершал вращательные движения по комнате. Мы поймали маленького беглеца уже перешагивающим порог, успокоив его нажатием ярко-красной кнопки аварийной остановки, после чего исследовали положение вещей. Оказалось, что машина изменяет свое местоположение, когда барабан центрифуги набирает невообразимую скорость вращения. Тогда по корпусу машины пробегала дрожь, и она начинала, словно под действием таинственной внутренней силы, прыгать и двигаться.

Ну и прекрасно. Почему бы и нет? Наш дом, в конце концов, не тюрьма, и если машина хочет погулять — так и пусть себе…

В одну из последующих ночей мы проснулись от мучительного скрежета и пронзительных криков, доносившихся из кухни. Мы ворвались туда: трехколесный велосипед нашего сыночка Амира лежал изувеченный под машиной, которая в сумасшедшем темпе крутилась на нем вокруг собственной оси. Амир, в свою очередь, выл истошным голосом, бил своими маленькими кулачками по убийце велосипеда, приговаривая: "Фу, гадкий Йонатан! Фу!".

Йонатан — тут мне следует внести ясность — было имя, которое мы дали нашей машинке ввиду ее прямо-таки человеческого ума.

"Ну, все, это уже слишком", — произнесла глава дома. — "Нам следует ее заковать".

И она сделала это достаточно быстро с помощью висящей тут же веревки, другой конец которой был привязан к водопроводной трубе. Скажу прямо, что при этом меня охватило какое-то нехорошее предчувствие, приходящее ко мне всякий раз, когда надо высказаться. Но Йонатан относился к сфере влияния моей жены, и я не мог оспорить ее права связывать его. Поэтому я не мог скрыть удовлетворения, когда на следующее утро мы увидели Йонатана стоящим у противоположной стены. Очевидно, ему пришлось напрячь все свои силы, потому что веревка была буквально разодрана в клочки. Его начальница с зубовным скрежетом снова привязала его, на этот раз уже более длинной и толстой веревкой, и не к трубе, а к отопительной батарее.