Читать «В двух шагах от солнца (сборник)» онлайн - страница 55
Алексей Анатольевич Притуляк
Но это она, та самая, которую я положила Милошу. Вместе с Милошем. Когда… Когда…
Я опускаюсь на колени, на холодный и мокрый асфальт, заглядываю кукле в лицо.
Ее глаза поворачиваются, сдвигаются в мою сторону. С легким деревянным механическим стуком.
— Ма — ма…
Разве моя Ленута была говорящей?.. Не помню… Нет, скорей всего.
— Ма — ма…
О, Господи, этот голос я узнала бы из миллиона!..
— Ма — ма…
Механический и безжизненный, но это — голос моего сыночка!
— Милош!
— Ма — ма…
— Милош, сынок!
— Ма — ма…
— Мама пришла, Милош. Мама пришла. Она здесь.
— Ма — ма…
— Тише, сыночка, тише, мой хороший… Мама с тобой…
— Ма — ма…
Я закрываю ладонями уши, но его голос проникает сквозь руки, сквозь череп, сквозь кожу, он произывает меня насквозь.
— О, Господи! Да что ж ты заладил-то!.. Я здесь, сынок.
— Ма — ма…
Он замерз, бедненький. Конечно же, он замерз!
Я подхватываю его на руки, начинаю укачивать, напевать, прижимаю его к груди. Он весь мокрый от дождя, холодный…
Целую его заледеневшие ручки.
— Ма — ма…
— Да, сына, да, мама здесь. Мама больше никогда не оставит тебя. Прости свою непутевую маму, сынок. Прости… Ведь ты понимаешь, что…
— Ма — ма…
— Ты же понимаешь… Маме тогда было всего четырнадцать… Ой, Милош! Да у тебя же сегодня день рождения! У тебя был бы сегодня четырнадцатый день рождения! Сыночка! Поздравляю тебя, мой хороший!
— Ма — ма…
— Тебе исполнилось… бы… четырнадцать. Если бы мамка не убила тебя…
— Ма — ма…
— Ты помнишь, сынок, помнишь?.. Мама положила тебе в ямку свою любимую куклу… Ленута ее звали, кажется… Или Любичка?.. Не помню…
— Ма — ма…
— Да что ж тебя, заело, что ли, проклятый?! Ой, прости, сыночка, прости!.. Только не зови больше маму, ладно, хорошо? А то мама с ума сойдет. Мама сойдет с ума, сыночка. Ты же не хочешь, чтобы…
— Ма — ма…
— Есть тонус!.. Началось…
— Марку, давление падает!.. И сердце у нее как… как деревянное… Что за черт!.. Мы не потеряем ее?
— Не каркай, балбес!.. Есть, есть! Пошла волна…
— Марку…
— Давай, милая, давай!
Она пришла.
У нее такие теплые руки. Не то, что этот холодный и мокрый асфальт.
Я слышу как стучит в груди ее сердце… Тук — тук… тук — тук… тук — тук… Смешно… Как — будто сторож ходит с деревянной колотушкой по темным аллеям…
Где ты была четырнадцать лет, мамочка?
Где?
Черный диск патефонной пластинки вращается как пространство у входа в черную дыру.
Иголка раз за разом, скрипнув, скатывается на одну и ту же дорожку. Труба исторгает резкие сиплые звуки времени, искажающие слащавый мужской тенор: "Что ж ты не бьешься, мое деревянное сердце…" Скрип… "Что же ты не бьешься, мое деревянное сердце…" Скрип… "Что ж ты…".
Все чаще и чаще. Все быстрее и быстрее вращается диск…
Да нет, это не диск…
Это вихрящийся вход в черную бездну.
В ад.
Я схожу с ума?..
Я умираю?..
"Господи, прими же ду..!"
Мрак…
— Марку!.. Сердца нет!.. Я же говорил… говорил!.. Она уходит!
— Да черт с ней… Сейчас, сейчас, вот он… Достаю…
— Она уходит, Марку!
— Иди сюда, голубчик!.. Ух ты!.. Нику, посмотри, какой здоровяк!.. Пацан…
