Читать «Агент № 1» онлайн - страница 41

26 апреля 1941 года, в день, когда немцы вступили в Афины, полицейское управление порта Хайфа подтвердило штемпелем прибытие Иванова и его группы.

Сразу же в польском лагере Георгий нашел множество знакомых. И это не удивительно, многие из польских беженцев, проезжавших через Салоники, запомнили услужливого и энергичного работника тамошнего пункта.

8 мая 1941 года Георгий Иванов получил повестку, в которой ему предписывалось явиться на сборный пункт Карпатской бригады. В качестве рядового на военно-врачебной комиссии он получил категорию «А». Мечта его осуществилась, он был теперь с соотечественниками. Правда, до времени окончательного призыва в ряды польской армии он был передан в распоряжение генерального консула Польской Республики в Иерусалиме, которому Георгий был необходим в качестве переводчика.

V

«ВЫ ОБЪЯВИТЕ ВОЙНУ ГИТЛЕРУ…»

Сначала, когда его направили в распоряжение генерального консула, Георгию показалось, что это всего лишь игра случая, без какой-либо видимой связи с теми предложениями, которые ему сделал командор Болби. Однако никакой работы в консульстве не нашлось, и Георгию снова пришлось вернуться в лагерь. Там он заявил, что хочет стать солдатом, что именно к этому он стремился, ради этого он сюда и приехал. Тем не менее ему пришлось столкнуться с немалыми трудностями. Даже само право бороться за родину оказалось вещью чрезвычайно сложной…

Прежде всего возник вопрос о гражданстве. Польский заграничный паспорт, предъявленный Ивановым, как оказалось, был недействительным. «Военного билета» у инженера не было, к тому же удостоверение личности выдавалось заново. Георгий сослался на целый ряд хорошо известных ему лиц, выложил свою записную книжку, письма. Над одним из этих писем офицер из отдела, ведающего личным составом, просидел довольно долго.

— Ну вот, вы же сами видите, — гнул свое кандидат в солдаты, — ведь из письма ясно видно, что я получил польское гражданство… Ведь именно пан Маевский мне помог…

— Да, действительно, — соглашался офицер, — подпись какого-то Маевского я вижу. Но мне Маевский не известен. Маевских много…

— Это полковник, а ранее майор Маевский, — пояснил Георгий. — Из генерального штаба…

— В том-то и дело, что они там, наверху, ничего не знают о таких делах, как набор в армию… Кстати, здесь даже и печати никакой нет…

Возвращая письмо, он добавил:

— Для нас это не является доказательством. Жаль, что вы не взяли с собой акт о предоставлении вам гражданства, тогда вопрос можно было бы решить положительно. Хотя и в таких случаях мы стараемся собрать дополнительную информацию. И не следует на нас за это обижаться… Вы ведь знаете, что для нас и президент республики является всего лишь наименее подозрительным лицом. Это, конечно, анекдот, но в нем содержится доля истины….

И, утешая огорченного инженера, он добавил:

— Одним словом — бдим! Вы должны нас понять!

Не помогли никакие просьбы, удостоверения, письма, записки в блокноте, которые, кстати сказать, сразу же забрали «на перлюстрацию». Трое офицеров, из которых двое проезжали через Салоники, где и встречались с Георгием, целыми часами расспрашивали Иванова подробно, как и остальных беженцев, ожидающих назначения. Здесь всех рассматривали как возможных шпионов той или иной державы, из-за колючей проволоки лагеря проверяемых выпускали неохотно и после заполнения бесчисленных формуляров и протоколов. Русская или болгарская фамилия Георгия вызывала еще бо́льшие подозрения. Когда же он раздраженно заявлял, что всегда чувствовал себя поляком и что это очень просто доказать, офицеры только удивленно вскидывали брови: