Читать «Летчик Мишка Волдырь» онлайн - страница 52

поросший цветами обрыв и откос.

Ближе и ближе, верста за верстой,

станция снова кричит — постой!

Туапсе — за спиной, Армавир — позади,

прощай, Кавказ, прощай, жара.

Коротким гудком паровоз гудит,

прощай, Ростов, пора, пора!

Веселый ветер гудит в груди,

за лесом лес, за горой гора.

И вот уже не видно гор,—

простор, простор, простор, простор!

Эй, паровоз, погляди, коль не слеп,

каких ты в Москву везешь ребят:

каждый парнишка подрос и окреп;

Мишка Волдырь, не узнать тебя.

Или кавказский хлеб не хлеб?

Вырос орленок из воробья!

Ай молодец, молодец, молодец,

быть тебе летчиком, оголец.

Лежишь весь день и глядишь в потолок,

будто все тебе трын-трава.

О чем же думаешь ты, паренек?

О том ли, как пены белы кружева,

о том ли, как чушку змей уволок,

о том ли, Москва теперь какова?

Нет, не о том, не о том, не о том,—

о Матвей Никанорыче, вот о ком.

О том, как пропеллер воздух рвет,

и как стальной самолет летит,

летит сквозь радугу вместо ворот;

а если вдруг сорвется с пути

и ляжет на землю во весь разворот,—

покроет крылом домов пятьсот;

затем, что летун силён и высок,

а дома — что мелкий, белый песок.

XXXIII. Всесоюзные планерные испытания

Сентябрь на исходе, а все еще горячо жжет солнце на Кавказе.

И горячо еще жжет солнце в Крыму.

Здесь, в 20 верстах от города Феодосии, среди холмов, широкою улицей раскинулась деревня Изюмовка. Издалека видать ее — блестят белые земляные хаты, рябит в глазах черепица.

Деревня деревней, круторогие коровы щиплют и пережевывают траву, под ногами шныряют цыплята.

Но кто увешал всю деревню номерками и надписями? И надписи какие чудные! «Технический комитет», «Служба погоды», «Медицинский пункт», «Караульное помещение».

А вот, повыше, над деревнею, на склоне холма Кара-Оба, — гляди что творится! В два ряда стоят просторные палатки — ангары, — целых одиннадцать палаток, а перед палатками — птицы, — большие белые птицы, распластав крылья, дружною стаей уселись на склоне холма.

Это — планеры. Планер — тоже воздушная птица, как и самолет, но у планера нет мотора и нет винта, — планер летает так, как летает змей. Только змеем нельзя управлять, а на планере сидит летчик и направляет его по своей воле, — то по ветру, то против ветра, то вправо, то влево. Если против ветра, планер поднимается вверх, парит, а если ветер спадет, летчик медленно посадит планер на землю.

Здесь, у холма, теплый воздух поднимается вверх, приближаясь к склону, и планеру легко подняться, его несет вверх восходящий воздушный поток.

— Эй, берегись! — кричит рыжий летчик, — Матвей Никанорыч, зазевавшемуся пареньку.

Это тащат на буксире лошади его планер за восемь верст, к возвышенности Узун-Сырт. Кара-Оба— хороший холм для полетов, — и деревня близка, и службы и склады запасных частей и инструментов; пологие скаты далеко раскинулись во все стороны. Но этот холм невысок, и склоны его чересчур пологи; восходящие потоки воздуха здесь не сильны, и планер, как бы хорош ни был, может здесь подняться в воздух только на короткий срок, — минуты на две, не более.

А у возвышенности Узун-Сырт, что возле деревни Султановки, склоны круче, воздух сильней выпирает парящую птицу в небо. Рекорд можно взять только здесь.