Читать «Учение о Логосе в его истории» онлайн - страница 298

V

В настоящее время среди критиков различных направлений замолкают голоса, отрицающие историческую достоверность слов Христовых о необходимости Его страданий. За отсутствием других свидетельств одно установление тайной вечери могло бы служить тому доказательством. Но этого мало: самая критика выясняет связь между предсказаниями Христа о Его страданиях и сознанием Его мессианического достоинства.

Если в ранний, галилейский период Своей проповеди Христос уже высказывал, что для учеников придут дни поста, когда отнимется у них жених (2, 20), то синоптики указывают с точностью тот момент, с которого Он начал говорить ученикам «открыто» (ἐν παρρησία Μрк. 8, 32) о Своих грядущих страстях: это случилось после того, как им открылась тайна Иисуса, когда Петр от их лица признал Его Христом. Запретив им строго говорить об этом кому бы то ни было, Он с того времени (ἀπό τότε Μф. 16, 21) начал открывать ученикам, что Ему надлежит много

–  477  –

пострадать (πολλὰ παδεῖν Μрк. 8, 31), быть отвергнуту и убиту, причем, однако, Он говорит и о Своем воскресении и славном пришествии (16, 27). Во второй раз Он говорит им об этом после сошествия с Фавора: «Вложите вы себе в уши эти слова: Сын человеческий будет предан в руки человеческие» (Лк. 9, 45). В третий раз Он говорит им о том же, «восходя во Иерусалим», т. е. перед Своим торжественным мессианическим въездом (Мф. 20, 17 сл. = Мрк. 10, 32–34 = Лк. 18, 31–34), после того как Он обещал им участие в своей славе (Мф. 19, 28 = Мрк. 10, 29 сл. = Лк. 18, 29 сл.). Далее Он говорит о том же в притче о винограднике, и в словах о женщине, помазавшей Его миром за несколько дней до Пасхи, почти накануне Его смерти, и, наконец, на прощальной вечере с учениками.

Каков смысл этих предсказаний? Почему и как сознавал Сам Христос необходимость Своей смерти? Повторяем, мы не хотим вносить нашу субъективную оценку в рассмотрение фактов, которые, по нашему крайнему разумению, ее превышают. Мы постараемся лишь установить самые факты, насколько они доступны нашему знанию и пониманию.

Прежде всего напомним уже указанное нами отсутствие каких бы то ни было представлений о страдании Мессии в раввиническом богословии времен Христа. Стало быть, уже по чисто эмпирическим основаниям не может быть речи о каких-либо внешних влияниях в этом отношении. Мы знаем, что крест Христов был впоследствии «безумием для эллинов и соблазном для иудеев» – чем он был вначале и для учеников. Отдельные места из псалмов и пророков стали толковаться в смысле предсказаний о страданиях Мессии лишь впоследствии – в церкви и синагоге. И если сам Он мог относить к себе такие места, то потому, что Ему открылась необходимость Его страданий, а не потому, чтобы Он пришел к ее сознанию путем искусственной комбинации отдельных священных текстов.

Далее, нельзя признать, чтобы мысль о необходимости умереть и пострадать явилась в Нем вследствие естественных соображений о вражде книжников и священников и о неизбежности роковой развязки. Не видно, однако, чтобы подобные внешние соображения Его заботили, и совершенно недопустимо, чтобы они могли породить