Читать «Учение о Логосе в его истории» онлайн - страница 271
Сергей Николаевич Трубецкой
– 438 –
мессианических чаяний, в которых царство Божие рисовалось в виде человеческой монархии. «Никто не может войти в дом сильного и расхитить имущество его, если сперва не свяжет сильного и тогда расхитит его дом» (Мк. 3, 27). Против этого «сильного» боролся Христос, а не против римлян и эллинов. Надо победить мир в его духовном принципе, в его самоутверждении и самоначалии, в его вражде против Бога.
III
Едва ли можно найти представление, более претящее современному миросозерцанию, чем представление о сатане или о царстве сатаны. Отсюда еще не следует, однако, чтобы научное или философское исследование об учении Христа могло обходить это представление, которому в жизни Христа соответствовал реальный нравственный опыт. Евангелия сообщают нам, что в начале своего служения, непосредственно после крещения, Иисус удалился в пустыню, где пребывал сорок дней в молитве и посте и был искушаем сатаною. Только близорукая критика может признавать невероятным этот рассказ евангельский, подтверждаемый столькими аналогиями, почерпнутыми из религиозной жизни множества подвижников самых различных времен и народов. Оставаясь верными нашей исходной точке, т. е. не покидая почвы несомненных психологических и нравственных фактов, мы полагаем, что даже и тот, кто не верит ни в Бога, ни в сатану, может вполне допускать возможность видений, в особенности для человека, живущего духовною жизнью, для постника, молитвенника, подвижника. Психологи или физиологи, исходя из того что все наши восприятия имеют свою физиологическую основу в нашей нервно–мозговой деятельности, могут объяснять по–своему и высшие проявления человеческой духовной жизни. Но если при объяснении внешних восприятий было бы нелепо ограничиваться одной ссылкой на физиологию нервной системы, то было бы еще более нелепо, говоря о духовной жизни человека, ограничиваться признаниями того, что и она имеет свой физический коррелят. Ясно, что ни историка, ни философа подобное
– 439 –
утверждение еще ни на шаг не подвинет. Ибо если видеть во Христе только человека, только подвижника, подобного прочим, то и тогда историку христианства важно знать: сводятся ли данные видйния Его лишь к случайному, болезненному возбуждению галлюцинирующего воображения вне всякой связи с духовною жизнью или же они являются как бы объективацией внутреннего духовного опыта, выражением реальных фактов и начал духовной жизни, достигшей наибольшей интенсивности, превозмогающей силу внешних впечатлений?
Евангельский рассказ сообщает нам о духовной борьбе, пережитой Иисусом в пустыне, после того как Он при крещении услыхал голос Отца, признавший Его Своим «возлюбленным Сыном», т. е. Мессией. В видйниях, о которых повествуют евангелия Матфея и Луки, раскрывается нам великий нравственный смысл этой борьбы, результатом которой определяется вся последующая деятельность Христа: Он поборол искушения еврейского (ложного) мессианизма. Если бы Он, хотя бы в духе, хотя бы в видении, мог пасть перед ними и преклониться «князю мира сего», Он не был бы тем «Сыном Божиим», каким Он Себя сознал; если бы Он хотя бы в видении согласился обращать камни в хлеба, искать внешнего засвидетельствования Своего мессианического достоинства, искушая Бога, или если бы Он в пустыне прельстился фантасмагорией «всех царств мира со славой их», – мир мог бы пойти за Ним, но в Нем не было бы «помазания свыше». Искушения, которые Он поборол, были противу–Христовы искушения, и Он поборол их навсегда. С высоты Своего Богосознания, в непорочной чистоте Своего духа Он видит эти искушения как нечто безусловно отличное от Него, противное и враждебное Ему, – как
