Читать «Эссе 1994-2008» онлайн - страница 237

Ответственность народа Израиля за присутствие Бога в истории определила не только еврейскую культуру. Сформулированная в Библии, эта ответственность была унаследована и христианством, и исламом. Но спецификой иудаизма является то, что, согласно этой религии, любой иудей призван осуществить Завет, некогда заключенный Ноем с Богом, как на уровне высшем, духовном, так и в бытовой повседневности, персонально. Именно это и определяет ощущение избранности. Избранность обязывает, но всеми остальными она воспринимается как противопоставление и с трудом переносима для окружающих, вызывая раздражение, доходящее до ненависти. Размышления над своей избранностью привели евреев к хасидизму и сионизму: первый, ставил превыше всего мистическое откровение, провозглашая чувство выше рассудка, эмоцию выше обряда, воодушевление выше знания; второй - проповедовал политическое единство иудаизма, возвращение в Сион и создание независимого государства Израиль. Эти два движения определили судьбу еврейского народа в XX веке. В прошлом столетии Израиль вернул себе родину, но и заплатил за это шестью миллионами жертв и гибелью еврейской культуры в Центральной и Восточной Европе.

Рабби Залман, один из главных идеологов хасидизма, родился в 1747 году в местечке Лиозно Могилевской губернии, в том самом, которое спустя сто пятьдесят лет столь часто изображал Марк Шагал. Именно на географической родине Шагала возникло духовное движение, вновь объединившее мировое еврейство. И, как вдруг обретший снова визуальный образ золотой телец Аарона, по небу Шагала летит корова, и встает перед глазами черное кладбище, теперь уже изображенное не голландцем, а евреем, и на крыше Ротшильд играет на скрипке нечто такое унылое и скорбное, что не остается ничего другого, как только закатить глаза и сказать «Ваххх!», потому что вот она - культура Холокоста, разрушенная, растоптанная, но не утерянная, во многом благодаря Марку Шагалу, вернувшего Иудее изобразительный язык времен синагоги в Дура-Европос.30.09.2005

Банка супа и дура-публика

Почему я ненавижу поп-арт

В одном американском боевике происходит весьма примечательная сцена. Нехорошие фэбээровцы делают обыск у одного героя, хорошего, хотя и грешащего интеллектуальностью, и, среди прочих улик, ему подброшенных и его обличающих, находят книгу «Why do people hate America?». Книга победоносно тычется ему в нос, хотя герой ни сном, ни духом не имеет к ней отношения, так как он, хотя интеллектуальностью и грешит, но все же не до такой ужасной степени. Потом героя спасают фэбээровцы хорошие, правда торжествует, и все кончается благополучно.

В сцене обыска, весьма выразительной, и напоминающей наше отечественное недавнее прошлое, поражает отнюдь не то, что в современной Америке вообще возможна ситуация, когда кому-то инкриминируют книгу, в Америке же и изданную, но то, что сам режиссер со всей очевидностью считает факт ее нахождения компроматом, подчеркивая, что книга подброшена, и что герой ее не имел и не читал, что вы, что вы, никогда и в руках не держал такую гадость. Что же это за книга такая?