Читать «Семнадцать мгновений Москвы» онлайн - страница 4

 В общем, конечно, не трудно вычитать стилистику Верховена, или эпоху Пушкина, или еще чего, чего встретится. Трудно быть всегда готовым, трудно осознать, что эта игра стилями, ассоциациями, интерпретациями – она в Москве всегда. Она и есть то чертово шоу, которое должно продолжаться. Московское богатство содержания превратилось в аттракцион смыслов и аксессуарных наборов. Суть заменилась меню. Многовато звезд на квадратный сантиметр неба. Многовато шедевров на кубический дюйм пространства. Многовато хитростей на каждую извилину.

Кино я только-только начал смотреть и бросил, ушел. Этот текст скучнее контекста. Что я, у себя дома Николаса Кейджа не посмотрю, что ли? Захотелось в гостиницу, к родимой советской глобализации, которая подарила под Новый год любовь доктору Жене Лукашину и которая так мила в столице любому провинциалу. Окна строчками, двери шеренгами, кнопочки лифта колонкой, ковровая дорожка от заката до рассвета. Но в номере захрустела под ногой отклеившаяся плитка на полу в ванной, брякнула раковина, привинченная на один болт вместо двух, да и за кипяточком для кофе надо бежать к портье, как в Гражданскую войну с поездов бегали на вокзалы, – и стало так же скучно, как в голливудском триллере.

Короче говоря, я так и не решил, чего предпочесть: суконную простоту, ясную до гольной конструкции, или же кукольный перформанс, атлантика и кариатидочку, растянувших кумачовый транспарант: «Искусство существует сверх необходимости!»? Кому – как. Это я и о выборе, и об искусстве.

У ДВЕРЕЙ КЛУБА «СТОУН»

Если уж речь зашла о высоком искусстве, хочется вспомнить свою попытку попасть на вечеринку, посвященную 5-летию MTV. Меня снабдили глянцевым пригласительным билетом, на котором с глуповатой фамильярностью было написано, что он – «только на одного хомо сапиенс». Я наивно посчитал, что с таким билетом меня не только на вечеринку, а прямо в рай без покаяния пустят.

Было уже темно, когда я появился на Кузнецком Мосту, где подсвеченными аквариумами светились дорогие бутики. Кстати, крапал дождь, и вообще было холодно. В маленьком дворике у какого-то совсем не парадного входа в клуб «Стоун» стояла небольшая толпа. Железные двери клуба были сомкнуты, а у каждого человека из толпы имелся такой же, как и у меня, билет.

Я потерся у дверей, послушал разговоры и понял, что клуб переполнен, поэтому охранники запускают только примерно по три человека каждые пять минут. Интересно, откуда для них образуется свободное пространство? Трамбуют там, что ли, уже вошедших? («Убивают,» - добродушно пояснили мне потом.)

В своей жизни я успел застать изрядный ломоть советского быта, к тому же в памяти ничуть не потускнели картины эпохи талонов и пустых прилавков – так что я знаю, что такое очередь. И тутошнюю очередь, окинув взглядом, я сразу оценил. Построил в уме график, долженствующий указать мне примерное время моего проникновения в сии сказочные чертоги. График уходил, в общем, в бесконечность. Стоять и ждать было бесполезно. И я бы ушел – но толпа, черт ее дери, стояла и ждала, ничуть не теряя оптимизма. А люди в толпе не выглядели фанатами, способными залезть по отвесной стене на пятнадцатый этаж, чтобы увидеть, как Филипп Киркоров выходит из лифта в тапочках.