Читать «Зелёные глаза» онлайн - страница 2

Отец отрезал себе кусок каравая, добавил в кружку настоя и помотал головой.

— Помнишь, покойника нашел ты на Семенов день? — спросил он, прихлебывая из кружки. — С ножом в спине, в крапиве у реки?

— Как не помнить, — Алексей поежился и перекрестился. — Жуть какая, прости господи.

— Ну так вот, узнали кто это, — отец допил настой и сыто выдохнул. — Парень из Троицкого, Сергей Неволя. Он хотел к Любе свататься.

Как узнал Алексей от отца, Сергей перед Новым Годом пошел в гости в Позеволята, понес подарок Любе, и пропал. К невесте не дошел, и домой не вернулся. Родители-то у него еще весной решили его женить, помощница в доме была нужна, и гулять порешили в бабье лето, после уборки. Кроме подарка — бус жемчужных, у Неволи был с собой кошель с двумя рублями серебрушками. Ничего этого при нем не нашли, а значит, ограбили и убили его бродяги-попрошайки.

Алексей через день после убийства с обозом ушел в Москву, а через пять дней приехали троицкие мужики, прослышавшие про это дело. Выкопали покойника, родители его и опознали.

— Так я же его знаю, — Алексей отставил кружку. — Я с ним на ярмарке в Орловске весной познакомился. Он еще мне Любу эту показывал, зеленоглазая такая, говорил, что невеста его. Да и ты его знаешь. Ты в Троицком на Ильин день был, за кожей ездил к Неволинским, помнишь?

— И не только я его знал, все его знали, — отец покрутил головой. — Его, вишь, как смертушка-то изменила. Мать родная, да отец только по родинке на колене, да по ожогу на ноге признали. Ну да ладно. Хватит о нем. Свиридовы семья богатая, приданое хорошее дадут. Да и не очень, говорят, нравился покойничек Любке-то.

Свадьба

Свадьбу Алексея и Любы надумали отгулять после Рождества, аккурат перед Крещением, на святочной неделе. Как нарочно, пришла еще весть о том, что одичавший за границей царь Петр велел Новый Год отмечать не первого сентября, а первого января. По его указу заготовили бочки смоляные, еловыми ветвями начали украшать дома.

— Вот как раз и отгуляем все вместе, — отец похлопал Алексея по плечу. — Верно, говорю, мать?

Та улыбнулась, показав щербатый рот, и снова принялась за дело, ткать старшему сыну новую рубашку на свадьбу, с вышитыми узорами.

После новогодних гулянок, которые местный поп Анфимий назвал бесовским гульбищем, начали отмечать свадьбу.

В душной маленькой церкви молодых повенчали, а потом санные упряжки, полные народу, помчались по деревням. В родных для невесты Позеволятах праздновали два дня. Истребили теленка, свинью, два десятка гусей, а курей и не посчитали даже.

Потом кони с впряженными в длинные гривы разноцветными лентами помчали молодых в алексеев дом. Тоже немало чего поели. Одних пирогов разных шесть видов на стол выставили, да трех баранов гости умяли, да зайцев штук тридцать, да много чего еще.

После стали считать приданое. Свиридовы оказались людьми порядочными, да и дочь у них была одна, поэтому не обманули.

В избе сидели родители молодых, родственники и подъячий. Алексей с Любой уехали глядеть, как рубят иордань — большую прорубь для купания на Крещение. Родители сверяли приданое со списком, который составили еще до свадьбы. Все оказалось на месте. И перины, и платья, и шубы, и даже украшения девичьи. Одна из шуб была попорчена молью, да родители Алексея попустились, мелкое, дескать, дело.