Читать «Ягужинский Павел Иванович. Помощник императора Петра Первого» онлайн - страница 5

Через полгода пребывания на посту «спикера Сената», он написал особое «Предложение», в котором мы находим все те же призывы и увещевания: не спорить, не ссориться чуть что, «ибо прежде всего это неприлично для такого учрежденья».

Сколько лет прошло, а наши избранники – депутаты в «Сенат» по-прежнему дерутся. Со временем Ягужинский установил в Сенате твердый порядок рассмотрения дел. После основного докладчика начинались толкования между сенаторами. Длились они, в зависимости от сложности проблемы, от получаса до трех часов. Затем начинались прения и голоса подавались, начиная с младших. А у Ягужинского всегда имелись под рукой часы, с помощью которых он умело регулировал «недержание речи». Производительность работы Сената резко возросла. Постепенно генерал-прокурор стал занимать ключевое и определяющее положение в государственном управлении.

Император однажды изрек: «Что смотрит Павел, так верно, как будто я сам видел». Это высокое доверие генерал-прокурор практически всегда оправдывал. Он никогда не волокитил никакое поручение Петра, что обычно было в крови всякого русского чиновника, какой бы пост он ни занимал. До наших времен не зря дожило присловье: не спеши выполнять приказ, может последовать команда «Отставить!» Павел Иванович, получив задание, уже через день-другой рапортовал о результатах. Особенно болезненно он воспринимал напоминания императора о его обязанностях по должности, как это случилось весной 1724 года.

Судя по большинству источников, на Ягужинского даже тень подозрения в мздоимстве никогда не падала. Правда, затруднительно при этом понять, как же Павел Иванович ухитрялся жить в роскошном дворце и держать столь шикарный экипаж-выезд, что его регулярно одалживал сам Петр I?

Петр ожесточился, видя, как вокруг него играют в закон, по его выражению, словно в карты, и со всех сторон подкапываются «под фортецию правды». Есть известие, что однажды в Сенате, выведенный из терпения этой повальной недобросовестностью, он хотел издать указ – вешать всякого чиновника, укравшего хоть настолько, сколько нужно для покупки веревки. Тогда блюститель закона, «око государево», генерал-прокурор Ягужинский встал и сказал: «Разве ваше величество хотите царствовать один, без слуг и без подданных? Мы все воруем, только один больше и приметнее другого».

Звучит, кстати, очень современно! Но каков Ягужинский: перечить Петру – это не медведя по яйцам бить! Тут совсем иная отвага надобна. Ведь не мной же сказано, что русский человек издревле горазд спокойно смерть принять, но всегда оробеет перед большим начальником. Ягужинский по всей видимости всегда отстаивал свою позицию в стычках с сумасбродным самодержцем, который дубиной охаживал своих ближайших помощников, а отдельных даже зашибал до смерти. Недюжинной твердости и решимости требовало от Павла Ивановича и само исполнение его прокурорских обязанностей. Вот лишь несколько примеров.